Сага о Бриттланде

— Сторборг — большой город. Тут каждый день происходит много всякого. Седьмицу назад пришлый хирдман побил Скирикра, сына Вальдрика, сына Вальгарда. И хотя спор разрешили мирным путем, Скирикр не захотел больше оставаться в рунном доме, купил корабль в тридцать весел, собрал свою дружину и ушел в вольные хирдманы.

Теперь уже я смотрел на бритта удивленно. Откуда он знал, что это связано со мной? Неспроста же он начал рассказывать именно это.

— Вальдрик, отец Скирикра, сильно разозлился, так как сын увел из рунного дома самых лучших бойцов, которые чаще покупали самых дорогих тварей. А потом ему еще пришлось говорить с семьями ушедших, которые тоже были недовольны.

— Как он все успел? Семь дней всего прошло, — пробормотал я.

— Корабль в Сторборге купить несложно, было бы серебро. А в семье Вальгарда серебра много, — отозвался бритт.

— И куда пошел хёвдинг Скирикр?

— В Сторборге он взял еще несколько человек, опытных мореходов, а потом его корабль ушел вниз по реке Ум. Больше пока о нем никто ничего не слышал.

Я невольно потянулся за деньгами, выудил мелкую монету и кинул ее Фарлею.

— А еще что есть?

— Неподалеку от земель бонда Барди Долгоуса нашли тело изгоя Дагмара. Кто его убил — непонятно. Поговаривают, то могли сделать дикие бритты.

— А правда они?

Недолгий разговор с Фарлеем сделал то, с чем не справился целый бочонок пива: выбил из моей головы ненужные мысли.

— Тут всегда всё непонятное вешают на диких бриттов, — пожал плечами Рыжий. — Корова ли пропала, штаны ли потерялись, человек ли помер, — всё дикие бритты виноваты.

— Есть ли у тебя хозяин?

— Есть, — тут же ответил бритт. — Но он позволяет мне ходить где вздумается. Так я приношу ему больше прибыли, чем на поле. Каждые три месяца я возвращаюсь и отдаю заработок.

— А хочешь, я тебя выкуплю?

Костер почти совсем угас, и я видел лишь красные отблески на лице бритта. Но мне показалось, что он странно улыбнулся. Почти оскалился.

— Благодарю, господин. У меня там семья: жена, дети. У меня добрый хозяин. А тебе безрунный бритт только мешать будет. Господин еще что-то хочет услышать?

Я встал. Фарлей тут же подскочил и даже попытался сделать какой-то финт, но я похлопал его по плечу.

— Спасибо, Фарлей Рыжий! Отличный ты мужик, хоть и безрунный.

Глава 13

После встречи с Фарлеем я успокоился, вернулся на Волчару и, не отвечая на вопросы, повалился спать.

Проснулся, когда было далеко за полдень. Вепрь сунул мне в руки плошку с кашей, и пока я ел, вокруг собрались все ульверы.

— А теперь рассказывай, — потребовал Тулле.

И я рассказал.

— … и вдруг выперся на нас вроде великан, только тощий сильно, будто год не жрал. Глаза голодные-преголодные, пасть — во, руки до колена свисают.

— На Торкеля Мачту похож, — хохотнул Бьярне.

— Мы его и так, и сяк рубим, а ему хоть бы что!

— Ну точно Мачта.

— Я такой: да это ж драугр! Значит, надо сжечь. Подвели мы его к оградке, он перешагнул, я трут запалил, а хвоя не хочет гореть. Дымит, сволочь, воняет, а не горит…

Так все и пересказал вплоть до того, как мы нашли Рыбака. Ребята слушали так, как не каждого скальда слушают. Видарссон и вовсе сидел с раскрытым ртом. А потом я посмотрел на новеньких: вид один в один как у Видарссона, даром что хускарлы.

— Альрик будто весь разум растерял. Если б жрец что супротив сказал, зарубил бы его хёвдинг. И кажется мне, что Халле не просто хирдман. Верно, Энок?

Косой пожал плечами.

— Я после пришел. Вепрь, Арне и Халле уже были.

Мы уставились на Вепря. Тот покачал головой, но ответил:

— Сын сестры. Я ходил с Альриком, когда тот еще торговцем был, а как решил стать вольным хирдманом, так Уна стала просить, чтоб он взял Халле. Плохо было ему дома. Смеялись над ним: плавать не умеет, от воды шарахается. Только Альрик никогда не смеялся, говорил, то не проклятие, а дар богов. Так что взял его к себе, но Халле упросил, чтоб никто не знал, что они родственники. Хотел сам добиться уважения. Он так радовался, когда впервые пригодился его дар!

— А потом чего не сказал? — спросил Тулле.

— Да как-то надобности не было. Да и привыкли уже. В Хандельсби уж как ни сманивали Рыбака, даже место в конунговой дружине предлагали, но он не пошел. Решил до конца с Альриком быть. Так жрец что сказал? — Вепрь резко поменял тему.

— Сказал, к закату быть. У Магнуса Рагнвальдсона так же было. После твариного сердца день ему плохо было, а потом встал.

— Так чего ж ты сидишь? Закат уж скоро!