Сага о Бриттланде

Бритты всполошились, перепугались. Бабы побежали за козами и детьми — волочь их в дом, дети — от них во двор с деревянным оружием. А мы с азартом — к Эноку, уже влетевшего в ворота ограды.

— Я заметил ее следы на крайних деревьях. И знаете что? Это такая же тварь, как мы у бонда Барди ловили. Точно такие же следы, от щупалец с крюками.

— Кай! Кай! Она сила? Или ты сила? — набросились на меня мальчишки, быстрее всех схватывавшие нордский язык.

— Сильная. Почти как Альрик. Но мы ее легко побьем, — улыбнулся я, растолкал их и подошел к остальным ульверам.

Энок показал ее следы: свежие, явно прошлась после дождя, а тот закончился лишь под утро. Альрик посмотрел и сказал:

— Собирайтесь, пойдем по следу. И в этот раз мы ее убьем сами. Не иначе, сам Фомрир решил дать нам возможность все исправить. Тогда нашу тварь убил глупый мальчишка, недостойный даже первой руны, и забрал нашу удачу. Сейчас мы ее вернем. И после этого мы сможем восстановить свое доброе имя. Поэтому мы пойдем так же, как и тогда.

А это значило, что Плосконосый и Булочка останутся с бриттами. Правда, сейчас мы сильнее рунами и слабее количеством. С нами не было ни Тулле, ни Халле, ни Эгиля Кота, который лучше всех разбирал следы.

Ульверы вмиг похватали оружие и двинулись на охоту.

Как и тогда, тварь сначала шла по земле, но чем дальше мы пробирались по лесу, тем следов понизу становилось меньше. Может, она не хотела приводить людей к своему логову? Если у нее, конечно, было хоть какое-нибудь логово. Но мы уже знали, где и что искать, да и запах твариный чувствовался отлично.

И на какое-то мгновение мне вдруг показалось, что я помнил не такую же охоту, а эту самую. Я помнил и этот запах сырости пополам с гнилью, и озноб от сорвавшейся с ветки капли, которая умудрилась попасть за ворот прямо на голую кожу, помнил шорохи от шагов ульверов, помнил даже азарт, охвативший меня, и злость от неудобного легкого топора.

Альрик поднял руку. И это ощущение пропало. Мы замерли.

Энок медленным и тягучим движением поднял лук, положил на тетиву стрелу, так же медленно натянул… Вжик! Жалкий взвизг. И мы рванули вперед. Точно волки.

И стоило лишь подумать о волках, как я вдруг снова разделился на части, десять из которых были рядом со мной, бежали к подстреленной твари, стреляли из луков, размахивали мечами и секирами, уворачивались от летящих в лицо щупалец. Я сам был одной из них и вместе со всеми рубился с тварью, подцепил одно из щупалец и дал ударить по нему Видарссону. Кивнул ему, не глядя обогнул Сварта, который ухватил два щупальца и рвал их из тела твари.

Но еще две частички были далеко. Одной из них было очень хорошо: малая толика возбуждения от нее долетела и до меня, а второй было очень плохо: боль, ужас, страх скручивались воедино и били по сердцу.

Раненая тварь с отрубленными щупальцами и исколотыми лапами лежала перед нами, скаля зубы. А мы ждали слова Альрика, как ждали их и в тот раз.

— Вепрь. Это твоя руна, — сказал хёвдинг.

Вепрь радостно оскалился, поднял секиру и со словами «Тебе, Фомрир!» отрубил твари голову. Пятая руна!

Ульверы засмеялись, хлопали со всей силы Вепря по спине и плечам, а тот отмахивался от их ударов с улыбкой. Вепрь был старше нас всех, и уж кто-кто, а он точно заслужил это повышение.

Я же больше не мог отмахиваться от странных ощущений, которые уже не в первый раз появлялись во время боя. Поэтому, когда мы, захватив тело и голову твари, пошли обратно, я подошел к Альрику, отозвал в сторону и рассказал обо всем.

— А ведь такое уже было, — спохватился он. — Тогда, на болоте, когда ты сказал, что Халле жив…

— Да, я почувствовал его, как и других ульверов. И потом тоже было. Например, когда мы после смерти Халле были на болотах. Я слышал движения других, и остальные слышали тоже.

— Ведь и правда, — кивнул Альрик.

— А еще было, когда мы с тобой дрались. Я знал, куда ты ударишь, и потому смог выжить. И сейчас. Хотя я не знаю, кто есть кто, но уверен, что Кот сейчас трахает какую-нибудь бриттку или вдову-нордку, как ты ему и сказал. А Тулле плохо, очень плохо. Не надо было его жрецу оставлять! Я знал, что тот жрец — урод! Сам наполовину тварь. Я вернусь в Сторборг, и плевать на всех Хрокров и конунгов.

— Значит, вот каков твой дар, — задумчиво сказал Беззащитный, будто бы и не заметив моих последних слов. — Стой!

Мы остановились, отстав от других ульверов.

— А почему на болотах я чувствовал других, а в бою с тобой — нет?

Я пожал плечами.

— Почему сейчас ты слышал лишь двенадцать ульверов? А еще трое? Почему нет Плосконосого, Булочки и Херлифа? Может, это был не Кот и Тулле, а Тулле и Херлиф?

Я снова пожал плечами.

— Ты можешь снова всех услышать? Прямо сейчас!

— А как? Я сам не умею!

Альрик хлопнул себя по лбу и взревел так, что птицы с деревьев повзлетали с криками:

— Вот ты дурень! Это же такой дар! Дар хёвдинга! Подумай, на что способен хирд, который может действовать, как одно целое. Даже сейчас мы бы смогли убить хельта! Ну пусть не хельта, пусть десятирунного хускарла, но всё же. Может, и впрямь станешь хёвдингом? Не сейчас, так позже.