Сага о двух хевдингах (СИ)

— Зачем тогда Зигвард отдал дочь за пришлого?

— Кто ж его поймет? Может, и впрямь влюбилась девка в Черноголового? — предположил Гуннвид. — А если она нравом схожа с братцем Рагнвальдом, так могла и смертью своей пригрозить. Или Зигвард уже тогда хотел сына конунгом сделать. Отец думает, что Безухий нарочно не стал выдавать дочь за кого-то из Северных морей. Знал, что ярлы скорее примут берсерка в конунги, чем пришлого.

И то верно. А отдай Зигвард дочь за сына самого сильного ярла, так не видать Рагнвальду трона как своих ушей. Только как Безухий мог угадать, что его сын поборет свой недуг? Ведь Гунхильду он обручил задолго до того, как Рагнвальд получил шестую руну.

— Разбил тогда Карл Черноголовый моего деда, разметал его корабли, разграбил и сжег один город вместе со всем родом. А раненого Олафа он приковал цепями к морской скале, отрубил ноги по колено и оставил на съедение морским тварям. Из всего рода только мой отец с ближайшими соратниками успел уйти на единственном корабле. Род-то у нас всегда был невелик из-за женского проклятья.

Я слушал, раскрыв рот. Какую сагу можно сложить об Олафе Бьёрнссоне!

— Долго корабли Карла Черноголового рыскали по всем Северным морям, искали Стюрбьёрна, чтоб вырезать весь наш род под корень, чтоб не тянулась кровная месть со всем родом Зигварда. Но отец ушел из Северных морей, по дороге попал в бурю и еле-еле добрался до этого острова на истрепанном корабле. Тогда он и назвал остров Триггей, укрытие. С отцом пришло всего двенадцать воинов, остальные погибли во время бури. Никто не знал, где этот остров, есть ли тут люди или твари, проходят ли мимо корабли. Поначалу они прятались в лесу, боялись, что выследит их Карл, но проходили дни, а ничего не менялось. Потому они обыскали весь остров, убили мелких тварей и узнали, что они тут одни, но есть наспех сделанные дома и хлипкая пристань возле них. Поселились там, питались рыбой и остатками крупы, что не смыло за борт, охотились. А потом пришли корабли. Два. Пришли точно к причалу, будто хорошо знали эти места. Высадились беззаботно, смеялись, говорили на чужом языке, перетаскивали щиты и копья на берег. И отец понял, что это не купцы, а воины, раз уж у них никакого груза, кроме оружия. А еще у них были корабли. То, что нужно, чтобы убраться подальше от Северных островов. И тогда отцовы дружинники напали на пришлых воинов, убили их, забрали добро, а корабли спрятали в дальней бухте. Но сразу не ушли, потому как многие были ранены.

— А не было у тех воинов колец в ушах с незнакомыми знаками? — спросил я.

— Может, и были, да отец о том не сказывал, — пожал плечами Гуннвид. — А потом на Триггей прибыли торговцы. Сначала отец думал убить их, чтобы те не выдали его укрытие Зигварду или Карлу, но не стал. Просто перебрался со своими людьми на эту гору, не показавшись гостям.

— А почему он не ушел? Корабли-то уже были.

— Он подумал, что куда бы он ни прибыл, Зигвард рано или поздно узнает, через торговцев или как-то иначе. Ярлы захотят получить награду от конунга и выдадут его укрытие. В чужих землях спрятаться не так-то просто, особенно без языка и серебра. Отец остался на острове, потому что здесь нет людей и нет ярлов. Построил деревню, поставил частокол, и всегда кто-то из его людей смотрел за приходящими кораблями. Купцы обычно далеко не заходили, всегда останавливались лишь на ночь, а поутру уходили дальше. Но иногда приплывали иные люди, которые охотились за купцами, и вот тех отец убивал нещадно, получая руны и большую силу, а также оружие и железо. И чем дольше он тут жил, тем чаще заходили купцы. Видимо, прослышали, что на этом острове никого не убивают. А потом, перед второй зимой, отец все же вышел к кораблям, что шли в сторону Альфарики. Первая зима далась ему нелегко, и он понимал, что дальше будет хуже.

— Купцы рассказали о нем Зигварду?

— Да, но то было уже после зимы. Отец поменялся с торговцами, сказал, что здесь всегда будет для них приют, и что на Триггей можно приходить без боязни.

— А летом пришел Карл Черноголовый?

Мы спустились с горы в нижний поселок. В длинном доме живича ульверы веселились вовсю, зазвали девок, взяли побольше мяса и пива. И я не собирался их останавливать. Мы столько плыли сюда, что можно было и отдохнуть.

Я же с Гуннвидом пошел в дом норда, где было пусто и тихо. Рыжий хозяин обрадовался нашему приходу, сразу выставил бочонок лучшей медовой настойки и приказал двум девкам зажарить нам трех кур.

— Не пришел. И на другой год тоже не пришел. Зато приходили друлинги, которые поняли, что остров заняли чужие люди. Каждый раз их приходило всё больше и больше, но руны их были невысоки. И хирд отца рос в силе. Отец был сильнее всех. Через купцов он выменял несколько твариных сердец и стал хельтом.