Сага о джиннах: Спящий джинн. Кладбище джиннов. Война с джиннами

– Неплохо они тебя приручили, внучек. Я кое-что выяснил насчет твоей дружбы с Пашей Куличенко. Не помнишь, как ты с ним заходил в медцентр Управления Евробезопасности в Брюсселе?

– Не помню, – огрызнулся Ульрих, потея.

– А вот запись твоего посещения сохранилась. Тебя запрограммировали, а память об этом событии стерли, и теперь ты не человек, а робот, послушно выполняющий приказы «друга» Паши.

– Докажи!

– Нет ничего проще. Вот запись. – Селим вынул из кармашка на груди радужно сверкнувшую пластинку дискеты. – Ты ее посмотришь и убедишься, что это правда. А потом мы снимем с тебя заклятие, и ты снова станешь человеком, это я тебе обещаю. Но сначала скажи, где Зари-ма.

– Я скажу, а вы меня убьете!

– Не пори чепухи.

Ульрих затравленно огляделся, бледный до синевы и потный. Он все еще надеялся на помощь «друзей». Облизнул губы.

– А если не скажу, вы все равно меня убьете?

Селим косо глянул на неподвижного Артема, пожал плечами.

– Похоже, ты привык жить по волчьим законам, внучек. Мы живем иначе. Но лучше бы ты сказал добровольно. Тебе будет потом очень трудно жить, после лечения, когда ты поймешь, что сотворил. Совесть – жестокая штука, хотя и справедливая.

Ульрих снова облизнул губы, выпрямился, принимая какое-то решение.

– А если я… вызову вас на дуэль… и выиграю… вы меня отпустите?

Хорст-старший и Артем переглянулись.

– Глупое решение, – сказал Селим. – В Системе нет такого мастера, который справился бы со мной. Да и с ним тоже.

– И все-таки я попытаюсь. Даете слово?

Селим помедлил:

– Слово офицера.

– Я готов! – разжал зубы Артем. – Для него хватит меня одного. Если он пройдет меня, вы его отпустите. Но если нет…

– Я скажу, где Зари-ма, – торопливо, с нехорошей улыбочкой проговорил Ульрих.

– Хорошо, – кивнул Селим после небольшого раздумья. – Времени у нас мало, поэтому постарайся уговорить его побыстрей. Только без летального исхода. Я пока объясню нашим, что происходит. Внучек, дай-ка мне на всякий случай твое оружие.

Ульрих, поколебавшись, протянул ему «универсал».

– Надеюсь, он сделает то же самое.

Артем молча снял «кокос», оставаясь в обыкновенной майке и плавках. Ульрих тоже стащил свой «уник», под которым оказался обтягивающий тело, как трико, матово-черный комбинезон с широким поясом, тоже черным, но блестящим.

– Это гимнасион, – небрежно пояснил Хорст-младший. – Я наращиваю мышцы. Под ним у меня ничего нет.

– Начинайте, – нетерпеливо сказал Селим, включая рацию и сообщая дежурному на борт спейсера о завершении операции.

Артем шагнул к Ульриху, и тот сразу вихрем налетел на него, ударил ребром ладони, кулаком, локтем, коленом и отскочил. Его последний удар оказался неожиданно мощным, так что заныла рука, которой Артем поставил блок. Однако Ульрих не дал ему времени на оценку атаки, снова бросился вперед, демонстрируя комбинацию хироукэ: удар-тычок пальцами одной руки, взмах-удар «лезвием» другой, выпад коленом в пах и удар сверху, – он владел японской боевой системой тэгатана школы Тоява-рю. И снова финальный удар поручика потряс Артема, в то время как его «лапа барса» никак не подействовала на противника, хотя и остановила его. Впечатление было такое, будто рука Ромашина наткнулась на упругометаллическую плиту, а не на грудь поручика.

Ульрих начал очередную атаку.

Артем прервал ее, ударив из неожиданного положения, без разворота и акцентации, и едва не сломал себе пальцы на руке. Ушел от свистнувшего над ухом комэками и охнул, получив сильнейший удар по ключице, сломавший ее как спичку. Отскочил назад, с изумлением глядя на противника, поймал его гаденькую улыбочку и вдруг понял: на Ульрихе был надет не обычный тренировочный костюм, а экзоскелетон! Особая пленка, увеличивающая мышечные усилия и защищавшая тело. Парень схитрил, надеясь победить Артема до того, как тот поймет, в чем дело.

По-видимому, Селим тоже сообразил, что происходит.

– Переходи на темп, – проворчал он.

Артем перестал отвечать и блокировать выпады Ульриха, ушел в движение и, сплетя сеть триггерной комбинации, одним импульсным ударом в лоб отправил поручика в нокаут. Пролетев по воздуху восемь метров (сила тяжести под куполом станции поддерживалась на десять процентов меньше земной), Ульрих врезался затылком в стену зала, свалился на пол и остался лежать без движения.

Артем опустил руки и только теперь почувствовал боль в сломанной ключице, прижал ладонь к месту перелома.

– Черт!..

– Попал? – понимающе глянул на него Селим.

– Ключицу сломал, гаденыш… на нем экзоскелет…

– Я понял. Мальчик неплохо перенимает негодяйские приемы своего босса. Помочь?

– Потерплю. Надо закончить с ним.

Они подошли к Ульриху, Селим перевернул парня и положил руку ему на лоб. Подержал немного, отнял. Глаза Ульриха открылись, пустые и равнодушные, потом наполнились жизнью и болью. Он повернул голову, встретил взгляд деда и криво улыбнулся.

– Что это было?

– Обвал, – сказал фон Хорст флегматически. – Стихийное бедствие. Я тебя предупреждал. Где Зари-ма?

Блуждающий взгляд Ульриха нашел Артема. Улыбка на губах поручика стала шире.