Сага о джиннах: Спящий джинн. Кладбище джиннов. Война с джиннами

– Отлично. Я отдам в твое распоряжение спецгруппу: захвати мне его живым! И позвони мне. Я хочу лично допросить его в моей лаборатории. Она восстановлена?

– Так точно, ваше высочество!

– Ступайте, генерал.

Родригес, шатаясь, вышел.

Джадд посмотрел ему вслед, презрительно сплюнул и вызвал начальника личной контрразведки:

– Ты все слышал, Джозеф?

– Йес, экселенц.

– Начинаем операцию «Кот и мышь». Объект находится на моей базе на Каллисто. Этот глупец захватит Пашу, а ты проконтролируй и обеспечь полное молчание.

– Будет сделано, экселенц.

Джадд выключил виом связи, допил текилу и закрыл глаза, переживая приятные минуты эйфорического блаженства…

* * *

Через час позвонил Родригес:

– Все в порядке, ваше высочество, можете приходить.

Джадд, обсуждавший с референтом рекламу «умных» женских прокладок в небе Европы, движением бровей отправил референта за дверь, дождался, пока дверь закроется.

– Где он?

Фигуру Родригеса в виоме сменило изображение лаборатории в подземном бункере базы Джадда. Павел Куличенко лежал на специальном столе, пристегнутый к нему браслетами. Глаза его были закрыты.

– Он жив?

– Парализован.

– Сейчас буду.

Джадд вызвал начальника контрразведки:

– Джозеф, ничего подозрительного не заметил?

– Все под контролем, герцог.

– Спусти к базе обойму подстраховки, я хочу быть стопроцентно уверенным в своей безопасности.

– Вас прикроет корвет «Странник» и группа «Ва-банк».

Джадд вызвал охрану и в сопровождении двух витсов и одного живого телохранителя направился к метро Дома Европравительства. На своей базе, замаскированной тритиевым рудником, он появился спустя двадцать минут после звонка Родригеса.

Его встретили два спецназовца из группы «Ва-банк», проводили в лабораторию, охраняемую еще двумя бойцами из отряда, который Джадд выделил бывшему телохранителю Куличенко.

Родригес и командир отряда кобра Эджворт ждали босса в помещении лаборатории, где находился и начальник Евробезопасности, уже начавший подавать признаки жизни. Джадд остановился у стола, на котором лежал спеленутый по рукам и ногам его недавний гарант безопасности, изобразил отеческую озабоченность:

– Надеюсь, они тебя не сильно покалечили, полковник? Руки-ноги не затекли? Говорить можешь?

Глаза Куличенко, пустые и безразличные до этого момента, наполнились пониманием происходящего, в них загорелся зловещий огонек.

Джадд не дождался ответа, наклонился ближе.

– Ну так что, великий стратег, поговорим? Расскажи-ка мне, что ты собирался сделать, поделись планами.

– Вы не поняли… – послышался свистящий шепот.

– Все я прекрасно понял, – улыбнулся глава Евро-региона. – Игнасио сообщил мне о твоих замыслах. Они почти гениальны. Но – почти! Ты не учел главного – кто из нас главный!

– Игнасио дурак…

– Не скажи, этот парень далеко пойдет, если не остановят. Во всяком случае, тебя он заменит легко. Итак, полковник, начинай.

– Вы не поняли… – Глаза Куличенко заполнились тьмой. – Вы не поняли, герцог, с кем вы связались! Я не хотел вас убивать, но теперь…

– Ах, какой пассаж! – саркастически взмахнул руками Джадд. – Мы сейчас обделаемся от страха! Неужели ты всерьез считаешь… – он не договорил.

В бункере лаборатории внезапно резко похолодало. Из потолка свесилось вниз кисейно-прозрачное осьминожье щупальце. Стены помещения свела странная судорога, они проросли снежной шерстью и прозрачно-ледяными птичьимим перьями.

Джадд отшатнулся, бледнея и озираясь.

– Что это?!

Щупальце тем временем коснулось головы Куличенко и буквально всосалось в нее. Одним рывком Павел разломал браслеты на руках, затем на ногах, сел на столе, покрываясь слоем голубоватого свечения. Голос его стал гортанным и гулким. Это был скорее голос Оскара Файнберга, чем Паши Куличенко.

– А вот и я, мальчики. Соскучились? Давайте поиграем. Вы будете убегать, а я вас догонять и кусать. Идет?

– Убейте его! – прошипел Джадд.

Телохранители Пурвиса, Эджворт и Родригес, без колебаний открыли огонь из «универсалов»… и застыли на месте с выпученными глазами, словно пораженные молнией. Впрочем, они и в самом деле были поражены разрядом какого-то неизвестного вида энергии, так как спустя мгновение стали рассыпаться рыхлыми хлопьями, оседать, разваливаться, пока не превратились в холмики ржавого пепла. Игнасио какое-то время сопротивлялся разряду, меняя цвет кожи от телесного до малинового, но и его воли и энергозапаса не хватило, чтобы отбить выпад Демона-Оскара, вызванного Павлом.

Куличенко проследил за превращением бывшего телохранителя в комья пепла – разряды «универсалов» на него не подействовали, поглощенные телом Павла без остатка, – и повернулся к замершему Джадду.

– Теперь ваша очередь, герцог. Вы мне больше не нужны.

– Н-но… я же н-не… – прохрипел глава Европы. – Т-ты… н-не посмеешь…

– Посмею, – жутко, совсем не по-людски, улыбнулся Куличенко. – А затем примусь за эту клоаку, называемую человечеством. Уверяю вас, герцог, живые позавидуют мертвым, когда я выйду на сцену истории.

– Т-ты мерзавец!..

– А вы дурак, экселенц!