Сага о джиннах: Спящий джинн. Кладбище джиннов. Война с джиннами

– Физики обещали к восьми утра продемонстрировать свой Демон-индикатор. Затем подключу группы к синоптикам и обыщу с индикатором район Новгорода. Свяжусь с Дугласом, может быть, есть сведения с Ховенвипа, хотя вряд ли, у них сейчас копается комиссия по расследованию похищения во главе с Калашниковым. С этим похищением вообще ничего не ясно…

– Твой отец прав: мы скорее всего вышли на контакт с внегалактическим разумом.

– Что-то Демон мало похож на представителя разума.

– Не повторяй общепринятых заблуждений. Разум, владеющий энергиями, превышающими те, какими владеем мы, необязательно должен иметь антропный морально-этический кодекс. Еще надо определить, что такое вообще высший по сравнению с человеческим разум. Я говорил о контакте не с Демоном, а с его хозяином. Если будет что-нибудь новое от Лилова, звони немедленно. Я неважно себя чувствую и, наверное, буду пока дома, но к обеду постараюсь выбраться в отдел.

– Может, вызвать врачей? К чему неоправданный риск?

– Понадобится – вызову сам, – отрезал Лапарра. – Иди. Звони почаще, не нравится мне активизация Зо Ли и его намеки относительно того, что Демон уже натворил. Как он назвал Демона?

– Джинн.

– Арабских сказок начитался? Значит, он все же знает что-то о Демоне, чего не знаем мы, и скрывает это. Зачем? Или демонстрирует нам свою неуязвимость и силу?

– По словам стажера, Зо Ли опасается своего двойника, – сказал я. – Потому и скрывается от всех, в том числе и от нас.

– Ты в это веришь?

– Не знаю… хотел бы верить. В противном случае он просто болен. Патология морали и этики не появляется просто так, от дуновения ветра. Зоологические атавизмы человека – агрессивность и эгоизм – надо еще разбудить.

– Болен он или не болен – не суть важно. – Лапарра потрогал затылок, поморщился. – Важно, что Зо Ли так же опасен, как и Демон, если только он не есть сам Демон… Ступай, ты сейчас координатор операции, у Первицкого много других забот. А я, наверное, свалюсь.

Я осторожно пожал горячую и влажную ладонь Лапарры и вышел, с крыши дома вызвал к нему дежурного врача управления, предупредив, что я к этому вызову не имею никакого отношения.

В лаборатории микротехники меня встретил совершенно лысый Первенцев в окружении своих «чудо-богатырей» нейристорного моделирования и вручил нечто ажурное, с двумя «ушами» антенн и крохотной панелью управления, размером с мужской кулак.

– Д-индикатор, – сказал он без выражения; не уважаю я, честно говоря, такую манеру разговора. – Радиус действия до трехсот метров. Принцип…

– Не надо, – поспешно сказал я. – Объясни только, что нажимать, куда смотреть и за что держать.

Обступившие нас работники лаборатории засмеялись. Первенцев взглядом заставил их разойтись по рабочим местам и сжато пояснил, как работает датчик.

– Отлично! – произнес я. – Сколько вы их сделали?

– У нас не завод, – буркнул Первенцев. – Готов пока только один прибор. К вечеру, может быть, отладим еще один.

– Спасибо, Александр, вы бесконечно любезны.

Первенцева я терпел с трудом, и он это знал.

Поскольку Лилов снова улетел под Новгород, я начал поиск Басилашвили и обнаружил физика в вычислительном центре управления.

ВЦ УАСС – это четыре этажа здания, общей площадью свыше двухсот тысяч квадратных метров. Басилашвили работал на четырнадцатом горизонте больших машин типа «Аналитик». В треугольном зале, занятом терминалами компьютера, кроме Басилашвили, работали еще семь человек, каждый у своего пульта. Физик встретил меня сдержанно.

Да, он рассчитал геодету – траекторию движения Демона в пространстве над Землей, предполагая при этом, что Демон – самостоятельное явление, не связанное с определенными действиями неведомых хозяев. Я сказал, что последнее еще требуется доказать, потому что связь Демона с Зо Ли все-таки есть, но Басилашвили спорить не стал. По его расчетам выходило, что следующего появления Демона стоило ожидать в районе Торжка, за двести пятьдесят километров от Новгорода.

– С точностью плюс-минус двадцать километров, – добавил Вахтанг.

В глазах его то и дело загорались насмешливые огоньки, будто он заранее знал объемы моего скепсиса и готов был к защите своих теоретических построений. Но я его разочаровал – взял кристалл с расчетами, поблагодарил и попросил сообщить все, что «взбредет» на ум относительно Демона и его следов. Басилашвили, умница, на «взбредет» не обиделся, он понимал юмор.

– Ну а как вам кульбит реки под Новгородом? – спросил я.

– Физика этого явления мне неизвестна. Вмятина под Псковом уже уменьшилась, а «синусоида» под Новгородом держится, но едва ли мы сможем изучить явление, чтобы сделать определенные выводы. У нас нет даже приемлемых гипотез. Конечно, будем работать, что остается? Вчера я взялся проанализировать эмоциональные состояния всех известных свидетелей появлений Демона. Получается вот что: каждое пришествие Демона влечет за собой, по крайней мере, две устойчивые психологические полосы: ощущение холода и ощущение страха и разверзающейся бездны. Советую привлечь к изучению Демона специалистов из отдела биоэнергетики Академии наук.