Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)

Однако черный бездорожник «Порше» следовал за драккаром недолго, всего около получаса, потом свернул, затерялся на фоне каменистых склонов предгорья и появился вновь уже в поселке Мирный. Выяснять отношения с его пилотами, явно интересовавшимися экипажем драккара, Игнат не стал. Да и при Лилии делать этого не стоило, она и так сомневалась в том, что ее новый приятель является обыкновенным эмтором, скульптором-эмоциоником.

Расставшись с девушкой, Игнат переоделся дома и на полтора часа засел в комплексе русского народного SPA в «Сафари-центре», где с удовольствием позанимался оздоровлением организма по древним методикам академика Домрачева. Спать после фитосеанса не хотелось, поэтому Игнат решил поискать Селима фон Хорста и поговорить с ним о внуке.

Он снова переоделся в рабочий «кокос», напряг дознавателей Управления и выяснил, что в настоящее время Селим Дельвиг Базил Мария фон Хорст находится не на Земле, где у него была дача под Франкфуртом, а на Меркурии. Бывший сотрудник контрразведки ФСБ, как оказалось, имел там личное бунгало. На вопрос Игната: чем занимается Хорст-старший на ближайшей к Солнцу планете, – дознаватели не ответили.

Заинтригованный, он вызвал такси, размышляя над странным желанием бывшего контрразведчика поселиться на Меркурии.

Уже подлетая к метро, он получил запрос отца:

– Ты где?

– Вернулся с Полюса, – ответил Игнат. – Лечу на Меркурий, хочу побеседовать с Селимом.

– Вернешься – звони, есть дополнительная информация.

– Па, проверьте по нашим каналам двух деятелей: пограничника Аты Мирзоева и эксперта СЭКОНа Иосифа Менделя. Они какое-то время следили за мной.

– Хорошо, – коротко пообещал Артем. Спрашивать, уверен ли сын в своих оценках, он не стал, знал, что Игнат в таких вопросах не ошибается.

Бунгало Селима располагалось в сумеречном поясе Меркурия, на границе дня и ночи. Из-за либрации граница эта мигрировала на несколько километров в обе стороны, поэтому купол Солнца над горизонтом то увеличивался, рос, то уменьшался. Медленно, конечно, незаметно для глаза. Однако Солнце являлось для данного места непременным атрибутом пейзажа, отчего людям приходилось пользоваться мощными световыми фильтрами и полагаться на защиту летающей техники. Игнату, правда, световое извержение близкого светила не мешало, но и он не смог бы смотреть на него без спецочков.

От ближайшего метро до жилища Хорста было около двухсот километров. Когг, предоставленный Игнату местным отделением УАСС (кто организовывал транспортное обеспечение, его не волновало), преодолел это расстояние за минуту, и Ромашин остановил его в воздухе на высоте трех километров над поверхностью Меркурия, разглядывая дикий руинованный ландшафт планеты, Солнце над горизонтом (полкупола) и блистающую живым огнем невысокую башенку посредине плоского каменного щита, напоминавшего удивительно ровный параллелепипед. Это и была вершина хорстовского бунгало, основная часть которого пряталась под камнем.

Внезапно кто-то слепо посмотрел на Игната.

Он мгновенно ощетинился, шаря «щупальцами» экстрасенсорного восприятия вокруг когга.

В километре пролетел еще один такой же аппарат, над ночной стороной Меркурия мельтешили серебристые точки и вспыхивали огоньки – там работали планетологи, над сумеречным поясом висели зеркала энергопередатчиков, но смотрели на драккар Ромашина не оттуда.

В голове прошумел ветерок, затем родился голос:

«Если ты ко мне – садись, если нет – не задерживайся».

«Селим?» – догадался Игнат.

Молчание.

«Селим, простите, мне действительно надо с вами поговорить. Я Игнат Ромашин, сын Артема, с которым вы…»

«Заходи, если сможешь».

Игнат не нашелся, что ответить, помедлил, прокачивая через нервную систему невидимые потоки излучений, скомандовал инку аппарата приблизиться к башенке. В пестрой пелене полей и излучений, накрывших слоистый каменный параллелепипед, стали проявляться перламутровые кляксы и паутинки, обозначавшие присутствие подземелий и рукотворных полостей в куполе плоскогорья. Судя по ним, подземное бунгало Хорста имело весьма значительные размеры. Однако входов-выходов оно не имело, во всяком случае, Игнат их не видел, и проникнуть внутрь можно было только через колодец в сотне метров от башни, накрытый каменной с виду нашлёпкой. Чем-то эта нашлёпка напоминала крышку люка ракетной шахты, которые существовали лет двести назад, во времена, когда государства имели ядерное оружие.

Игнат ухмыльнулся. Он понял задумку хозяина комплекса. Что ж, как говорится, глупый пингвин робко прячет, смелый – нагло достает.

Когг поднялся чуть выше, прицелился.

«Атака!» – скомандовал мысленно Игнат.

«Разобьемся», – предупредил инк аппарата.

«Не разобьемся. Вперед!»

Когг молнией спикировал на каменную плиту, метясь в нашлепку над колодцем, и в последний миг перед столкновением нашлепка разошлась лепестками диафрагмы, пропуская разогнавшийся летательный аппарат.

Когг влетел в десятиметрового диаметра шахту, затормозил поглотителем инерции.