Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)

Антон смущённо взъерошил чубчик надо лбом.

– Нет, существует термодинамический предел развития жизни и материи. Предельно совершенные системы перестают развиваться, а что приходит потом – никто не знает. Может, Вселенная сваливается в Хаос, чтобы создать нечто новое. Не знаю. Но мне интересно размышлять о будущем.

– В этом вы с Лилей действительно похожи как брат и сестра. Какое место в твоих умопостроениях занимают инвазеры?

– Они чужие! Из другого Метадомена. Впрочем, я подозреваю, что и протеи, иксоиды и гиперы тоже были чужими, потому и воевали, чтобы установить господство над нашей Метагалактикой. Однако к делу. Вот что я нашёл.

Над столом вырос метровый виом инка, внутри которого родилась простенькая схема из двух десятков шариков и кубиков разного цвета, соединённых линиями.

– Это статика передвижения Евы Рутберг в пределах Соединённых Штатов Америки. Живёт она в таунлоке Дискавери на мысе Канаверал.

Лучик света внутри виома коснулся самого большого шарика.

– Канаверал уже пару сотен лет является национальным парком и музеем под открытым небом, – продолжал Антон. – Оттуда в двадцатом и двадцать первом веках стартовали американские ракеты и «шаттлы». Сам космодром – тоже скансен, там сохранились стартовые позиции первых ракетоносителей и установлены два десятка древних ракет: «Атласы», челноки, многоразовые «Орионы» и «Драконы». Но влиятельные американцы всё же смогли построить в заповеднике свои коттеджи и виллы, в том числе отец Евы, Эбрехем Рутберг, один из самых богатых людей США. Он входит в десятку миллиардеров.

– Ева живёт с ним?

– Ну что ты, она живёт отдельно, хотя и на вилле, принадлежащей ему. Эбрехем Рутберг возвёл себе дворец на Багамах и обитает там.

– Никакого воображения, – хмыкнул Игнат.

– Ну почему? У него есть коттеджи и на Марсе, и на Луне, и даже на Меркурии. Ева тоже не бедствует. Кроме виллы в Дискавери у неё квартира в Лас-Вегасе и ещё один лайфхаус в Сан-Антонио.

– Богатая женщина.

– Очень энергичная. Жаль, что связалась с Хорстом. Хотя это не её вина, контроль над ней установили инвазеры. Подозреваю, что она один из их эмиссаров. Работает Ева в Вашингтоне, в Главном Управлении исполнения наказаний США.

Ещё одна стрелочка коснулась кубика на схеме.

– Кроме того, Ева часто посещала отделения ГУИН в других городах Америки и тюрьмы, разбросанные по всему миру. Всего тюрем в ведении ГУИН сто сорок семь.

Лучик света указал на кубики с отходящими от них стрелочками.

– Отдыхает она везде, по всей Земле и за её пределами, но чаще всего в Сан-Антонио, в Париже и в Шанхае. Правда, по моим данным в последнее время из Штатов она никуда не выезжает, в представительных форумах, как раньше, не участвует и даже перестала посещать отделения ГУИН в других городах.

– Она знает, что находится под подозрением.

– Из всех её внегосударственных связей только одна остаётся открытой: Ева дружна с президентом СЭКОНа господином Расмуссеном. Её за последнюю неделю видели в Брюсселе дважды.

– Откуда сведения?

– Контрразведка, однако, – слабо сморщился Антон. – А у меня карт-бланш. И последнее: эти кружочки – друзья и подруги Евы, с которыми она общается. С большинством из них она перестала встречаться, но вот с подругой по имени Сара Мельниченко – продолжает общение.

– Мельниченко? – собрал морщины на лбу Игнат. – Я где-то слышал это имя. Русская?

– Украинка, живёт во Львове, дружит с местными националистами, замечена в связях с отделением Ордена Белого Крыла. У Сары свой коттедж в горах и даже своя линия метро.

– Ого! За что такие преференции?

– У Ордена большие связи. Но не это главное. Ева замечена у Сары. И собирается туда снова.

Игнат пристально посмотрел на собеседника.

– Точно?

– На сто процентов. Мы можем проследить за этим сами.

– Когда?

– Перехвачен разговор по мобику: завтра у Сары Мельниченко состоится сбор лидеров УПАУН – Украйнатовской Повстанческой Армии укров-нацболов, И Ева намерена присоединиться к ним.

– Предлагаешь встретить её там?

– Остальные варианты сложнее.

– Она знает, что спецслужбы отслеживают её перемещения, а внедрённый посредник инвазеров не станет рисковать. Кстати, его надо будет нейтрализовать, чтобы он не успел запустить программу самоликвида.

– Нас двое. Ты установишь контроль над подсознанием Евы вместе с зомби-программой, я над сознанием.

Игнат задумался.

– Нужен вариант «Б».

– Контора ГУИН в Вашингтоне. Ждать нас там не будут, но план требует детального анализа и тщательной подготовки. Нам предстоит отвести глаза сотне людей и обмануть систему безопасности.

– Ты уже сделал выбор?

– Я бы выбрал Львов.

– Там тоже будет много людей и хорошая охрана.

– Но масштабы поменьше.

Игнат снова задумался. Сердце требовало действовать быстрей, мысли о положении Лилии, по-прежнему не подающей признаков жизни, раскаляли голову сильнее, чем глоток фойяра, но воля пока справлялась с ними.

– Хорошо, давай проанализируем оба варианта.

– Я подготовил интенсионалы по Львову и по Вашингтону.

Схема в растворе виома сменилась объёмной фотографией столицы ЗУДа – Западной Украинской Джамахерии. Внизу побежали строки текста.