Сага о Гудрид

– На самом деле я хотел узнать, Гудрид, останется ли здесь Люва. Я устал жить один, мне нужна жена.

– С Лювой тебе будет хорошо, – сказала Гудрид. – Ей будет приятно твое сватовство, и я искренне желаю ей счастья. Она преданная, смышленая и милая, и она хорошая хозяйка в доме.

– Думаешь, я сам не заметил всего этого, – буркнул Гудбранд. – Может ведь статься, что тебе понравится быть богатой вдовой и управляться одной с хозяйством. И наверное, ты будешь довольствоваться своей властью и не захочешь снова выйти замуж!

Гудрид покраснела.

– Я прислушиваюсь к добрым советам. Мне кажется, что тебе нужно самому поговорить с Лювой; можешь сказать ей, что я не возражаю. Пусть уж она сама выбирает.

Люва, как всегда, была сдержана, но обрадовалась, когда Гудбранд посватался к ней. Они обручились в присутствии свидетелей, и жених отправился к себе домой. Свадьбу сговорились сыграть сразу же после весеннего равноденствия, и Гудбранду предстояло множество хлопот.

Когда вечером Гудрид улеглась в постель, она впервые после долгого времени задумалась о своем положении. «Богатая вдова», – так назвал ее Гудбранд. Она таковой и осталась в свои двадцать три года. И как вдова, она имела полное право распоряжаться собой и своим имуществом. Но она так любила Торстейна: слишком дорогой ценой куплена ее свобода… И потом, она никак не могла родить ребенка, а значит, к ней могут посвататься только бонды, старше ее по возрасту, – вдовцы, у которых уже есть наследники. Старики со слезящимися красными глазами, нарывами на коже, скрюченными ногами и скрипучим голосом… Нет, если даже ей и назначено это самой судьбой, как предсказала тогда Торбьёрг, она охотно избежала бы такой участи.

Уезжая с Песчаного Мыса, Гудрид чувствовала себя несчастной и бесполезной. В амбаре лежала люлька, которую начал мастерить Торстейн. Виноградная Страна снова казалась недосягаемой. Самой Гудрид больше ничего не было нужно. И кроме Тьодхильд, Стейна и Торкатлы, никто, пожалуй, и не вспомнил бы о ней, если бы она умерла.

«Морской конь» глубоко осел в воду, когда Торстейн Черный погрузил на корабль все пожитки и скот. Он не собирался возвращаться на Песчаный Мыс. А Гудрид передала весь свой скот и большую часть вещей в доме Белому Гудбранду и Люве, ибо на юге у нее было все необходимое. И только прялка да сундук с одеждой и драгоценностями стоял в трюме на приличном расстоянии от животных. Там же находились и два кожаные мешка с костями Торстейна, Эгиля и еще одиннадцати умерших. Гудрид страшилась свидания с Тьодхильд: еще один из ее сыновей умер.

После двухнедельного плавания в штормящем море «Морской конь» наконец подошел к берегам Братталида. Гудрид, увидев людей, стоявших на берегу, поняла, что они ожидают худшего. Наверное, потому, что у штурвала стоял Хавгрим, а не Торстейн сын Эрика. Лейв поплыл к кораблю на лодке, и когда он обнял Гудрид, сердце у нее защемило: от того пахло так же, как от его брата Торстейна. Гудрид с трудом произнесла:

– Рада видеть тебя, Лейв. У вас с Торкелем и Тьодхильд все в порядке?

– Спасибо за участие, Гудрид. Тьодхильд умерла этой весной, сразу же после 3 мая. Счастье, что она не дожила до похорон Торстейна. Когда она узнала о смерти Торвальда, она сказала тогда, что худшее из всего – это пережить собственных детей.

Гудрид молча стояла и ждала, пока Лейв помогал разгружать корабль. Тьодхильд больше нет! Неужели эти испытания никогда не кончатся и у нее всегда будет чувство, будто душа ее истекает кровью?

Лейв заявил вновь прибывшим в Братталид, что ему не хватает помощников. Он был особенно рад Торстейну Черному, которого помнил с детства. Лейв распорядился, чтобы мешки с костями умерших были перенесены в церковь Тьодхильд, а сам поднялся на корабль вместе с Гудрид и Торстейном Черным, погладил бороду и задумчиво сказал:

– Гудрид, я надеюсь, что тебе захочется остаться именно в Братталиде, а не на Бревенном Мысе. Хальти-Альдис управляется в доме одна после смерти матери, но хозяйство у нас большое, сама знаешь. А Торкатла со Стейном вполне смогут одни вести все дела на Бревенном мысе.

Гудрид молча кивнула. Неужели кому-то она еще нужна… А Лейв продолжал дальше:

– Благодарю тебя, Торстейн, за то, что ты помог жене моего брата. Что ты собираешься теперь делать: купить себе двор или же работать на других?

Торстейн Черный ответил не задумываясь:

– Я хочу иметь собственный двор в Восточном Поселении. У меня хватает добра, чтобы заплатить за небольшой клочок земли.

– Тогда могу тебе сказать, что продается небольшой двор Форни под Сожженной Горой. Одна из его дочерей в скором времени выйдет замуж за норвежца, и она хочет вывезти свое приданое в виде шкур, рогов единорогов и прочего.

– Мы поговорим с Форни об этом, – кивнул Торстейн Черный.