Сага о Кае Эрлингссоне

Поэтому низкорунные прибиваются в команды к высокорунным в надежде поучаствовать в какой-нибудь заварушке и отхватить свой кусочек. Многие хельты или даже сторхельты начинали путь обычными карлами под крылом сильных воинов, а потом превосходили их. Порой и за счет убийства покровителя. Отец говорил, такое происходит потому, что это не настоящие ватаги. Если каждый хочет только поиметь пользу и не заботится об интересах собратьев, то предательство становится нормой. Либо командир бросает людей на гибель, спасая свою шкуру, либо кто-то из карлов убивает его, взлетая сразу на две-три руны. Может, поэтому отец и не стал присоединяться к кому-либо, а собрал свой отряд. Пусть без сильного воина они не смогли высоко подняться, зато не потеряли чувство плеча. Люди отца до сих пор преданы ему и готовы пойти ради него на многое.

На третий день после тинга прибыли новые гости. Я не хотел встречать их, но отец заставил пойти вместе с ним.

— Ты сын лангмана, и ты должен приветствовать тех, кто прибыл спасти твой город.

— Твой город, отец. Я не хочу становиться лангманом.

Он лишь усмехнулся себе в бороду, от чего его лицо слегка перекосилось.

— Конечно. Конечно, ты хочешь стать хускарлом, потом хельтом, потом сторхельтом и в итоге подняться до уровня богов. Все дети мечтают об этом.

После моего возвращения из Растранда отец сильно помягчел. Я за все это время не увидел ни одной привычной вспышки гнева и не получил ни одной затрещины. Мне хотелось думать, что дело в том, что я теперь взрослый, но, скорее всего, отец изменился после того, как решил, что я умер. И мне это не нравилось. Теперь он вел себя больше как старик и не кричал на меня, а поучал. Того и гляди, скоро у него начнут отваливаться пальцы, превращая его в жреца Мамира, который только и может, что бубнить о былых временах.

Сначала причалил крупный кнорр, который привез нам товары, а заодно захватил небольшую ватагу, всего в десять человек, во главе которой был некий Тинур Жаба, худощавый мужчина с насмешливым выбритым лицом. На поясе у него висел небольшой меч, который больше напоминал размерами ножик, но вслед за ним с кнорра вынесли целую охапку коротких тонких копий, больше напоминающих дротики.

Отец обнял Тинура и сказал:

— Смотрю, ты уже почти дошел до хельта.

Я выпучил глаза. Неужто он и впрямь уже на десятой руне? От мужчины не веяло опасностью, он не давил на окружающих, как это обычно бывает. Обычный тощий мужик, который зачем-то состригает волосы на лице. Наверное, он невероятно силен.

— Да, рассчитываю, что твой червь поделится со мной сердцами и поможет пройти границу.

— Пока конкурентов у тебя немного, и те на восьмой-девятой руне. Знакомься, это мой сын Кай.

Тинур приветливо кивнул и занялся разгрузкой своего хирда. Затем отец отправил вместе с Тинуром человека, чтобы тот показал выделенный ему дом, а сам остался ради еще одного корабля, чей парус только-только показался из-за скал.

— Может, я пойду помогу на стене? — не особо рассчитывая на согласие, спросил я.

— Жди.

Хотя я ошибся. Эта скорлупка не заслуживала звания корабля. Она и на плаву держалась еле-еле. Несмотря на приличный ветер, люди на борту помогали ей веслами, наверное, они тоже опасались, что она потонет раньше, чем доплывет. Когда лодка подошла вплотную к пирсу, я вздрогнул и тихо сказал отцу:

— Мне лучше уйти. Там… Кажется, там…

— Торкель Мачта, — сказал невероятно тощий и высокий мужчина, сияя лысой, как коленка, макушкой. — Ты Эрлинг?

Глава 9

Огненный червь — тварь длиной в 40 метров, метр в диаметре, твёрдая шкура, под которой циркулирует горячая жидкость, способен метко плевать горячей жидкостью.

Отходы жизнедеятельности червя делают землю бесплодной и ядовитой.

Снова горячо пылал огонь посередине тингхуса, отец восседал на своем законном месте, сумрачный, задумчивый, в богатых мехах. Вокруг сидели люди. Не люди — воины. Некоторые из них были в плотных повязках, через которые проступали темные пятна.

Дагна Сильная смотрела на огонь и не ярилась на невинные шутки, ее длинная светлая коса теперь свисала лишь с левой стороны, а на правой стороне волосы были спалены до самой кожи и торчали обугленными кончиками. Только чудом ей не выжгло глаза и не изуродовало красивое лицо.

Скорни Таран тяжело опирался на свой знаменитый щит, вот только гладкая поверхность щита пошла выщербинами и буграми, а сам воин прятал поврежденную левую руку, не хотел показывать слабину перед другими.

Марни Топот постоянно оглядывался на дверь. Двое из его ватаги пострадали сильнее всего, сейчас их выхаживали знахарки, и он ждал, что в любой момент могут войти и сказать, что они умерли.

Лишь Тинур Жаба да Торкель Мачта сидели со спокойными лицами.

Бу-у-ум!

Я невольно вздрогнул, хоть и ожидал этого.