Сага о Хельги

– Я бы не побился об заклад, что и сам Свейн простил Сигвальди свою женитьбу на сестре Бурицлейва. Однако, если бы кто увидел их со стороны, то решил бы, что они давние друзья.

Услышав про Гунхильд, Хельги задумался, но ничего не сказал.

Пир удался на славу, и в первые два дня пиво лилось рекой. Для почетных гостей Свейн не пожалел даже тройного пива, что обычно подавали только замерзшим или хворым. И Гудбранд тихо сказал Кетилю, что, видать, Сигрид уже добилась своего, и теперь сам Свейн будет собирать союз против Олафа. Оттого и щедрость, о которой ранее и не слыхивали.

Утром третьего дня в большой пиршественной палате за почетный стол сели Свейн с Сигрид дочерью Тосте Лесоруба, Олаф конунг свеев с Астрид дочерью Мислейба, ярла ободритов, Сигвальди с Астрид дочерью Мислейба, конунга вендов, ярл Эйрик с Гюдой дочерью Свейна. Свейн готовился подать знак, чтобы начать пир, но ярл Эйрик сказал:

– Я прошу у тебя, конунг Свейн, позволения выступить самому молодому из скальдов, что служит в моей дружине. Есть у него висы, от которых кровь в моих жилах наполняется яростью. И хочу я узнать, не всколыхнут ли они и кровь тех, кто сидит за этим столом?

Хельги сын Торбранда встал перед помостом, на котором был установлен стол для почетных гостей, и начал рассказывать свой нид. И хотя стоял Хельги спиной к воинам, сидящим за длинными столами в палате, и не мог видеть их лиц, слышал он, как замолкли все перешептывания, и кружки больше не ударялись о столы. И были в ниде такие слова:

Жечь и калечить людей свободных сын Трюггви пустился

Нетупощады тому, кто старым богам молился.

Разбоями и грабежом сыскал он худую славу.

Хотя и конунга сын, стал конунгом он не по праву.

Конунгу дани не слал ни с Ромерике, ни с Викена –

Долго ли будет терпеть то поношенье владыка?

Когда Хельги произнес последние слова, увидел он, как покраснел Свейн и как он рукой начал искать рукоять меча. Затем Хельги сказал:

Привычныйк служанкам в хлеву, рукой оскорбил королеву.

Сын не простит ему мать, не будет границ его гневу!

При этих словах Сигрид побледнела и с яростью посмотрела на мужа.

Закончил свой нид Хельги словами:

Свободных людей под ярмо задумал сын Трюггви поставить,

Но спор не закончен о том, кто будет в Норвегии править.

И когда он произнес их, то все мужчины в палате, кроме Сигвальди, вскочили на ноги и закричали. И Хельги слышал слова Свейна:

– Не пройдет и года, как я верну себе свои владения в Норвегии!

А Олаф Шведский громко сказал:

– И я помогу тебе, Свейн, и отомщу за мать. В том мое тебе слово.

И ярл Эйрик сказал:

– Свою клятву я дал давно, но знаю теперь, что пришло время ее исполнить.

И лишь Сигвальди промолчал.

Ярл Эйрик подарил Хельги золотое кольцо, а Сигрид пожаловала ему серебряный браслет с драконами тончайшей работы из Сёркланда. Пусть Хельги носит его сам или отдаст жене, как он сам решит, сказала она.

Хельги вернулся на свое место рядом с Кетилем, и вскоре пир продолжился, как и прежде, и нескоро еще Хельги заметил, что места за почетным столом пустуют. Он толкнул Кетиля и показал ему, что на месте конунгов и ярлов теперь разговаривают лишь их жены. И то без Сигрид. Но Кетиль покачал головой и тихо сказал:

– Разговоры о будущих битвах – не для шума пира. Сейчас наши правители торгуются, и каждый, кроме ярла Эйрика, норовит поменьше дать, да побольше получить. Хотел бы я знать, удастся ли им уговорить Сигвальди. Точнее, посулить ему столько, чтобы он сдержал свою клятву.

Хельги сказал:

– Готов побиться об заклад, что Сигвальди не выступит против сына Трюггви. У него не хватит духу для этого.

Однако не успело солнце еще пройти с юга на юго-запад, как Хельги и Кетиля позвал слуга ярла Эйрика. Они пошли за ним и очутились в маленькой светелке, где не было окон, а только две двери. Слуга знаком попросил их подождать, отворил дверь и сказал:

– Я привел их, господин.

Послышался голос ярла Эйрика:

– Пусть войдут.

Кетиль вошел первым, а Хельги последовал за ним. В покоях ярла было светло, и Хельги сразу увидел стол, за которым сидели Эйрик и Сигвальди. Ярл велел им подойти поближе:

– Скальда ты знаешь, Сигвальди, – сказал он. – А второй – это Кетиль сын Гудбранда Белого. Обоим я доверяю, как себе. Когда придет время, я пришлю их к тебе, и говори с ними, как со мной самим.

– Я узнаю их в любом обличье, – ответил Сигвальди.

Потом он снял с правой руки простое серебряное кольцо в виде змеи, кусающей свой хвост. Кольцо без драгоценных камней и тонких узоров.

– Возьмите это кольцо и отдайте моим людям, когда придет время найти меня.