Сага о Хельги

И так бы они спорили долго, но Хильда, которая была поблизости, услышала их разговор и вмешалась. Не дело, сказала она, когда двое мужчин готовы поссориться из-за размера приданого, когда неизвестно, согласятся ли родные Сигрун на сватовство Бьёрна. Да и саму ее неплохо было бы спросить, ибо характер у их семьи действительно спесивый, а ничего нет хуже жены, выданной замуж против ее воли. И не раз бывало, что угощала такая жена мужа не овсянкой и свининой, а ударом ножа на брачном ложе. Потому не лучше ли, спросила она, дождаться осенней ярмарки, и там Бьёрн сможет переговорить с Сигрун наедине и узнать, как она относится к его намерениям. А уж если она сама согласится, то тогда и с родней ее сподручнее будет спорить по поводу приданого. А что до Торгунн, то сватовство к ней может и подождать, ибо не слышала она о дюжинах женихов, осаждающих ее двор. Однако, если Сигрун не согласится выйти замуж за Бьёрна, то, видать, лучшей жены, чем Торгунн, ему не найти.

И мужчины послушали ее, потому как считалась она женщиной редкого ума, и не раз Торбранд жалел, что нет ее с ним рядом на тинге, куда допускались только те, кто мог носить меч.

Однако и Торбранд, и Бьёрн, договорившись, думали каждый о своем.

Скоро в горах по ночам стало холодно, и Торбранд послал людей вернуть домой скот с летних пастбищ. Вместе с ними вернулся и Хельги, который каждое лето проводил пастухом в горах. Вернулся он подросшим и уже почти сравнялся с братом, но оставался худым, и видно было, что силы в нем прибавилось меньше, чем роста.

Тем вечером Хильда приказала слугам подать на стол жареную свинину и не жалеть пива. После того, как все наелись и завели разговоры, Бьёрн рассказал брату о своем уговоре с отцом. И сказал, что вначале казалось ему, что не будет труда понравиться Сигрун, а теперь услышал он, что собирается свататься к ней Гутторм сын Торвинда из Хиллестада. А семья Торвинда известна богатством и гордыней, и Гутторм не пожалеет серебряных украшений, чтобы понравиться Сигрун.

На это Хельги ответил, что, хотя многие и согласились бы с тем, что их отец сказал об Одде Одноногом, однако готов он помочь брату. Ибо никакое серебро не сравнится в деле знакомства с девушкой с хорошей висой о ее золотых косах и изумрудных глазах.

На это Бьёрн ответил, что настоящие мужчины, по его мнению, не нуждаются в висах, потому как женщинам и так люб тот, кто может похвалиться серебром и золотом, добытым в славном походе. Но что в его случае, когда отец не хочет и слышать о том, чтобы отпустить его в Англию, то и виса может помочь. А иначе он все равно отправится за море, потому как с Торгунн он жить не будет. Однако, сказал он, сложно будет ему сложить такую вису, чтобы ее повторяли потом долгие годы, и чтобы пересилить все серебро Гутторма. На это Хельги ответил, что о висе он позаботится.

Когда деревья в их краях покрывались желтой листвой, в Аурландфьорд заходили корабли купцов с юга и севера Норвегии. Тронды привозили меха, ворвань, кость морского зверя. Люди из Вестфолда и Телемарка привозили соль, железо, скобяной товар. Иногда заходили торговцы с Готланда. Тогда можно было купить и украшения редкой работы, и дивную струящуюся ткань из далекой страны Син, и узорное оружие из земли арабов, где, по слухам, люди не едят свинины и не пьют пива.

Корабли бросали якорь в заливе недалеко от усадьбы Харальда Тордсона, самого уважаемого человека в округе. Когда в заливе появлялись паруса, Харальд посылал своих сыновей пригласить всех соседей на торг. А многих звал и погостить у него в усадьбе день-два, послушать новости о ярле Хаконе, о делах в Исландии и на островах да о датчанах. А после нескольких дней торга, когда часть купцов, распродав свой товар, отправлялась назад, начинался тинг, где выборные разбирали тяжбы, скопившееся за год, объявляли о новых законах и собирали серебро, причитающееся ярлу. Этот тинг люди называли малым или осенним, поскольку большим тингом, или Гула-тингом, называлось весеннее собрание всех людей из Согна и окрестных земель.

Всего с округи съезжалось около трех сотен мужей и примерно треть того женщин. И как ни велика была усадьба Харальда Тордсона, всех она вместить не могла. И поэтому многие гости жили в палатках и под навесами, окружавшими торг. Здесь же жили и некоторые купцы, однако многие из них предпочитали ночевать на кораблях, заботясь о том, чтобы никто, польстившись на их товар и перебрав пива, не вздумал заплатить за него сталью вместо серебра. Ведь хотя они и находились под защитой закона и гостеприимства Харальда Тордсона, кое-кто мог решить, что серебряная марка – слишком высокая цена по сравнению с ударом меча. Особенно если пиво в рог лилось крепкое, осеннее.