Сага о Хельги

На это Гудбранд сказал, что Гунхильд, жена Свейна, была очень плоха, когда они покидали Еллинге, и может случиться так, что теперь она уже и померла. И что, если надо, пошлет он корабль за вестями из страны данов, потому как не найти Сигрид мужа лучше.

Эдла рассмеялась и сказала, что такая свадьба устроит всех, кроме Свейна:

– Сигрид получит мужа с войском, который сможет отомстить за ее унижение конунгу Олафу. Ярл Эйрик получит союзника, да и Олаф, мой муж, вряд ли останется в стороне, коли его мать и отчим будут биться, – продолжила она. – Так что посылай корабль, Гудбранд. Если Гунхильд умерла, то, сдается мне, плохо пойдут дела у сына Трюггви.

Тут все начали кричать и радоваться, и только Хельги сидел грустный. Когда Ингрид спросила, о чем он грустит, он ответил, что негоже так радоваться смерти женщины, от которой, кроме добра, ничего им не было. Но Ингрид возразила, что все радуются не ее смерти, а возможности вернуться домой. Ведь как ни хорош их дом в Сигтуне, в Аурландфьорде их дом намного лучше. И Хельги поцеловал жену за мудрые слова.

Наутро Ингрид спросила Эдлу, поможет ли она устроить свадьбу Сигрид и Свейна, если Гунхильд умерла, или попытается ее расстроить, как было то со свадьбой Олафа. Эдла ответила:

– Долго я надеялась, что моя близость к Сигрид поможет мне стать женой ее сына. Но Сигрид не замечает бед и желаний других, а думает только о себе. Потому, думаю, пришло время пожить нам вдали от свекрови. Пускай отправится она в Еллинге.

Гудбранд послал на юг корабль, как и обещал, и тот вернулся намного раньше трехнедельного срока, что ему отвели, так как встретил данов рядом с Готландом. Вести были те, которых ждали: Гунхильд так и не смогла поправиться и не дожила двух недель до начала лета. Ингрид рассказала об этом Эдле, и та сказала, что не пройдет и недели, как ждать им, что Сигрид отправит посольство к конунгу Свейну.

Так и получилось: через три дня по Сигтуне поползли слухи о том, что королеве было пророчество найти нового мужа. И будто бы кости показали, что будет тот муж могучим конунгом, который завоюет много земель. Поначалу все подумали на Бурицлейва, владения которого, по слухам, быстро росли. Однако потом гадание по полету птиц подсказало, что нового мужа Сигрид следует искать на юго-западе, а не на юго-востоке. Тут же стало известно, что конунг Свейн овдовел, и не прошло еще пяти дней с возвращения корабля Гудбранда, как Хёгни Красный стал собирать свой корабль в Еллинге.

Еще через три недели он вернулся и сообщил, что предложение Сигрид Свейн принял с радостью и велел готовить свадебный пир на праздник урожая в первый день нового года.

Кетиль и его люди, правда, узнали об этом раньше, потому как ярл послал их сторожить Зунд и следить, чтобы ни один корабль из Норвегии не прошел на восток без его позволения. И Хёгни сообщил им всё на обратном пути в Сигтуну.

Вести из Норвегии приходили тревожные. Сказывали, что новый корабль Олафа, который он назвал «Журавлем», в полтора раза больше любого другого, и на нем есть места для тридцати пар гребцов и высокие надстройки на корме и на носу, с которых удобно метать копья и стрелы. Кетиль сказал:

– Нелегко нам будет драться с Олафом сыном Трюггви – ведь у него теперь несколько кораблей один другого больше. И на них он плавает со своей дружиной, пугая бондов, так что никто этим летом не думает о восстании. Однако запуганные люди совсем не то что люди, которые готовы идти за своим конунгом.

Ему ответил Хельги:

– Хотел бы я знать, как скоро увидим мы корабли Олафа в Балтике.

– Если бы наш ярл был на месте Олафа, то в конце лета, после сбора урожая, он бы собрал ополчение бондов и в начале нового года прошел бы через Зунд. Так что я ожидаю увидеть шею «Журавля» не позже чем через два месяца.

– Будет ли у нас чем приветствовать гостей из наших земель? – спросил Хельги.

– Видел я, как ярл говорил со многими мудрыми людьми, – ответил Кетиль. – Надеюсь, не просто так приезжали к нему и люди с севера Норвегии.

И как-то раз, когда вернулись они на Готланд, где ярл по обыкновению держал свой стан, велел он отобрать с каждого корабля по дюжине охочих людей, кто готов был бы к переходу через горы. Однако когда первыми вызвались Кетиль и Хельги, ярл сказал им:

– Для вас в этот раз есть дело, в котором не придется вам смочить кровью руны на ваших мечах. Но вы поможете нам победить. Ты, Кетиль, вернешься в Сигтуну и построишь корабль как у ромеев. А ты, Хельги, должен сложить мне нид про Олафа сына Трюггви так, чтобы в нем были перечислены все обиды, что причинил он людям тут, на Севере. Так что в этот раз пусть старшим от вашего корабля идет Торгейр. К тому же вы оба связаны клятвой не ступать на землю Норвегии пять лет.

Ничего не возразил ярлу Кетиль, но Хельги он потом сказал так:

– Торгейр для нас хороший товарищ, и воин он с опытом, однако не для того я три года ходил простым воином на корабле моего отца, чтобы теперь ярл решал, кто поведет моих людей в бой.

А когда Хельги спросил, почему же он не сказал это самому ярлу, то Кетиль ответил: