Сага о Хельги

Долго Одд думал, и когда Торбранд пришел сватать Сигрун за Бьёрна, сказал так:

– Ведомо мне, что не так ты богат, как Торвинд Кабан, да не по нраву моей Сигрун его сын Гутторм. А мне не по нраву и сам Торвинд, и конунг его. Не верю я, что добром кончится его власть в земле нашей. Заставят нас отказаться от наших богов и проклясть тех, кто водил нас в бой до Олафа. И хоть благоразумнее было бы сейчас иметь в семье защитника, не могу я покупать защиту ценой любимой дочери. Потому готов я выдать Сигрун за Бьёрна, однако и у меня есть условие. Самому мне с одной ногой хозяйство вести несподручно, а жена моя уже много лет как померла. Пусть твой сын переедет жить ко мне и станет нам опорой. Тогда пускай забирает Сигрун.

Расстроился Торбранд поначалу, да потом решил, что полдня пути морем – не так далеко. Да и усадьбу между сыновьями делить не придется, коли Хельги вернется в один из дней. И дал свое согласие. И на праздник Йоль сыграли свадьбу. И были на той свадьбе все видные люди, что живут в заливе Аурланд.

Бьёрн переехал жить в усадьбу к Одду, и было ему поначалу тяжело уживаться с тестем, да только потом стал Одд ему больше доверять, и превратился Бьёрн в управляющего большим хозяйством. Самому ему не раз мечталось, что пойдет он в далекий поход, но ни отец, ни тесть таким его мечтам не радовались. А Одд показывал на свою единственную ногу и говорил, что сам-то он легко отделался, а с его корабля почитай половина воинов домой не вернулась. Говорил он, что, пока на земли их никто не нападает, доброму мужу впору жить в своей усадьбе и растить детей и хлеб.

Однако время от времени устраивали они с Бьёрном схватки на деревянных мечах, и Одд резво скакал на одной ноге с костылем. И не всегда Бьёрн выходил из этих схваток победителем. У Сигрун с Бьёрном все хорошо сложилось, и скоро она понесла. И одна забота осталась у Одда – выдать замуж вторую дочь, Ингрид.

Но в этот раз он решил, что не уступит и найдет дочери жениха побогаче. Лет ей минуло только шестнадцать, и оставалось еще время подыскать кого получше. Видел Одд, как смотрит на его дочь младший сын Харальда Тордсона Эйнар, слышал он, как расхваливал ее и Аксель Сигурдсон, знатный, недавно овдовевший бонд из Ньюре. Да только на том же пиру, когда расстроилось сватовство Гутторма к Сигрун, влюбилась Ингрид в младшего брата Бьёрна – Хельги.

Поначалу Одд надеялся, что скоро она его позабудет, потому как после ночного поединка с сыном Торвинда Хельги отправился служить в дружине ярла Хакона, а потом был изгнан на пять лет из их земли. Однако Ингрид ни на кого смотреть не хотела и говорила, что богаче жениха, чем Хельги, когда он вернется, отцу для нее не сыскать.

На это Одд отвечал, что хорошо разглядел он Хельги на пиру в доме Харальда Тордсона и непохоже, что много усилий придется приложить какому-нибудь воину из вендов или из дружины конунга Олафа, чтобы обрезать ему его острый язык. И сколько бы ни вспоминали тот нид, что сказал он на пиру, не хватит этого, чтобы какой-нибудь малоизвестный ярл или конунг подарил ему хотя бы серебряное колечко. И даже если через пять лет он вернется, то не окажется ли у него тогда жены и двоих-троих детей.

На это Ингрид отвечала, что хорошего скальда видать по одной висе, а сложить такой нид в одно мгновение не всякий хороший скальд сможет. Что же до ловкости в бою, то приходит она со временем, и в дружине ярла Эйрика есть кому его поучить обращению с мечом и копьем.

На эти слова Одд только усмехался и говорил, что ловкость в бою, конечно, придет со временем, главное, чтобы это самое время было. И сколько он ни видел битв, Хельги не выстоял бы в них даже в третьем ряду строя.

И так они спорили день за днем, пока Одд не сказал:

– Если до осенней ярмарки не придет вестей от твоего Хельги о том, что ждут его богатство и слава, будешь выбирать между Эйнаром Харальдсоном и Акселем Сигурдсоном. И готов побиться об заклад, любой из них будет лучше, чем тот, кого хочешь ты.

Ингрид ничего не ответила, потому как поняла, что в этот раз отец не уступит, и только каждого путника, кто останавливался у них, вперед Бьёрна расспрашивала, не слыхал ли тот о Хельги Торбрандсоне. Однако никаких вестей о Хельги не было, и по мере того, как приближалась осень, Ингрид грустнела, и стало не слышно больше ее заливистого смеха, так что поначалу Сигрун подумала, уж не заболела ли она.

Наконец пришло время отправляться на ярмарку, а о Хельги так ничего и не было слышно. Ингрид заупрямилась было, говоря, что никуда не поедет, но Одд пригрозил, что выгонит ее из дома, и ей пришлось подчиниться. На ярмарку поехали все вместе: Одд, Бьёрн, Сигрун, которая, хотя и была на сносях, не хотела пропустить такое редкое развлечение, и Ингрид. И в первый же день Одд встретился и с Акселем, и с Харальдом, отцом Эйнара. Вечером он позвал к себе Ингрид и сказал: