Сага о Хельги

Хельги сидел на предпоследней от носа скамье по левому борту. Его соседом сзади был человек лет двадцати пяти, которого звали Аслак. Был он худым, и волосы его были цвета пакли, а глаза белесые, как у рыбы. И скоро стало ясно, что Аслаку Хельги не понравился, потому как не раз и не два, когда Хельги мешкал со своим веслом, ему в спину больно ударяла рукоять весла Аслака. На слова Хельги о том, что он не нуждается в таком поучении, Аслак ответил, что когда у них в руках не будет весел, то он еще не так его поучит. И что он не любит юнцов, которые не умеют грести, но уже ходят с длинными мечами, как у настоящих мужчин. И это бы закончилось дракой, если бы Кетиль, сидевший перед Хельги по правому борту, не вступил в спор:

– Что-то ты больно грозен сегодня, Аслак, – сказал он, – сдается мне, что ты не бережешь дыхание. Слышал я, что таким худым людям, как ты, в холодную погоду следует меньше разговаривать, а то можно застудить грудь.

Аслак ничего не ответил, а все на корабле, кто слышал совет  Кетиля, рассмеялись. Кетиль подмигнул Хельги и сказал:

– Вижу я, что не ходил ты на больших кораблях и не пробовал обращаться с таким длинным веслом. Но если ты не хочешь, чтобы твоя спина посинела от ударов рукояти сзади, то постарайся смотреть на меня и двигать веслом в одно время со мной.

Хельги поблагодарил его за науку, но сказал, что он не так глуп, чтобы не сообразить, как надо грести. Просто ему не хватает веса, чтобы, вынув весло из воды, быстро отвести его назад. На это Кетиль дал ему несколько советов, как передвинуть весло в уключине так, чтобы уравновесить вес лопасти и как посноровистей взяться за рукоятку и валек. После этого гребля у Хельги пошла лучше, и он даже начал гордиться собой. Но потом час проходил за часом, а никто не собирался его подменять. Тогда он стиснул зубы и сказал себе, что лучше он прямо на весле и умрет, но сам не попросит себе замену.

И так он греб еще час, и только когда один или два раза весло вырвалось у него из рук, Рагнар кивнул какому-то парню лет восемнадцати, и тот, пробравшись к Хельги с носа, заменил его. Аслак, видя это, пробормотал, что от Хельги не много на корабле пользы, но ему никто не ответил. А Кетиль снова подмигнул Хельги, сказав, что на первый раз это было совсем неплохо.

На закате они причалили к берегу, и Рагнар велел Хельги развести на берегу костер и набрать воды в котел. Только потом Хельги смог перемолвиться несколькими словами с Кетилем, который из всей команды показался ему наиболее дружелюбным. На вид Кетиль был моложе многих на корабле, но Хельги чувствовал, что его здесь уважают, несмотря на то, что он работает как простой гребец, хотя и на самом почетном загребном весле. Был он высокого роста, широк в плечах, и у него были коротко остриженные светлые волосы и голубые глаза. Борода его была короче, чем у многих, по иноземному обычаю, и видно было, что немалых трудов стоит ему сохранять ее в таком виде. Когда они уселись вокруг костра, Кетиль познакомил его с остальными людьми на корабле, и о каждом он говорил несколько слов:

– Вот Гуннар Молчун, – показал он на невысокого крепкого воина, глаз которого было не видно из-под кустистых черных бровей. – Я готов поспорить с тобой на вечернюю кружку пива, что ты не сможешь вытянуть из него больше пяти слов зараз.

Гуннар кивнул и ничего не сказал.

– Вот Харальд Заяц, – Кетиль указал на длинноногого худого воина, на вид лет тридцати пяти, который сидел на весле на одной скамье с Аслаком, – попробуй догони его, особенно когда он бежит за выпивкой.

– Это – Асгрим Сакс, – показал Кетиль на крепко сбитого седого воина с длинными усами. –  Он жил среди них три года, отрастил усы и даже говорит на их языке. Асгрим, как попросить у сакса его деньги?

Асгрим молча достал меч и приставил острие к горлу Кетиля. Левой рукой он указал на кошель, который висел у того на поясе.

– Тут уж никто не сможет сказать, что не понял, правда? – спросил Кетиль Хельги, отводя рукой лезвие. – Скоро и ты так выучишься. Аслака ты знаешь, – продолжил он. – Мы зовем его Финн, но тебе лучше звать его просто Аслаком, если не хочешь, чтобы он тебя ударил. Иногда он варит себе отвар из мухоморов, как финский колдун. Но не становится от этого берсерком, а просто засыпает на много часов и потом рассказывает, где он бродил во сне. Тогда его лучше не тревожить.

– Меня вообще лучше не тревожить, парень, если не хочешь, чтобы тебе посчитали ребра, – проронил Аслак и сплюнул в сторону.

И так Кетиль назвал имена всех, кроме Гудбранда и Рагнара. И не раз все сидевшие за костром смеялись над тем, что он говорил, рассказывая о ком-то. И когда он закончил, Гудбранд указал на него самого и сказал:

– А вот это Кетиль Болтливый, мой сын. И каждый раз, когда я его слышу, я молю Одина, чтобы он превратил болтовню моего сына в ветер, который бы наполнял наши паруса. И тогда у меня был бы самый быстроходный корабль в наших краях. И я смог бы добраться до Исландии за один день, а до…