Сага о Хельги

– Ну а ты кого бы выбрала, если бы на немного времени забыла о своем Хельги и постаралась бы подыскать в наших краях родовитого жениха?

Ингрид задумалась, а потом спросила:

– Неужто она хочет выйти замуж за Олафа сына Трюггви?

– Да, Олаф – могучий владыка Севера, и следом за ним тянутся рассказы о женщинах, которые любили его больше жизни. И в Миклагарде, и в Гардарики, и в землях Бурицлейва, и в Ирландии. Таким мужем нельзя пренебречь, – ответила Эдла. – И завтра к нам прибудут послы от него. Может быть, ты увидишь кого-то из своих знакомых. И еще, говорят, Олаф послал Сигрид богатые дары, так что завтра нас ждет великий пир.

– А готов ли ее сын Олаф, твой муж, к такому союзу? Ведь он все это время поддерживал ярла Эйрика? – снова спросила Ингрид.

– Олаф пока ничего не знает, но, думаю, он не обрадуется отчиму, который не слышит возражений. Но у Сигрид много своих владений в Гётланде, и она вольна выходить замуж, за кого хочет.

– А уживется ли Сигрид с таким мужем? – задала еще один вопрос Ингрид.

– Не стоит нам волноваться за судьбу Сигрид, – был ответ. – Они с Олафом, если поженятся, будут под стать друг другу.

– Не хотелось бы мне, чтобы такое произошло, – сказала Ингрид.

– На все воля богов, – ответила Эдла. – Утро вечера мудренее. Завтра мы услышим, что вложил в уста послов Олаф сын Трюггви.

– Жаль, что ярла Эйрика здесь нет, – сказала Ингрид.

– Потому послы и приезжают сюда, что здесь нет Эйрика, – объяснила Эдла. – Иначе бы они встречались где-нибудь в Вестергётланде.

– Возьми меня с собой завтра на прием послов, я хочу знать, что они скажут, – попросила Ингрид.

– Потому я и рассказываю тебе всё это, что ты завтра должна пойти со мной. Не зря же королева поселила вас с твоей сестрой у меня в доме. Ваша плата за крышу над головой – советы в делах норвежских, – важно сказала Эдла.

На следующее утро Ингрид и Эдла вместе вошли в палаты Сигрид, и Эдла села в свое маленькое кресло, а Ингрид присела на ступеньку помоста у ее ног. Когда вошли послы, Ингрид ахнула:

– Здесь Торвинд Кабан и его слуга Туранд, что убил моего отца и подстроил поединок Хельги с Торгилем.

– Сиди спокойно и улыбайся, – шепотом ответила Эдла, – здесь они тебе ничего не сделают.

– Я не об этом, просто мне жаль, что в Сигтуне нет ни Бьёрна, ни Хельги, иначе бы эти двое не ушли бы живыми, – ответила Ингрид тоже шепотом.

– И Сигрид дала бы их убить? – спросила Эдла. – Они – послы под ее защитой. Смерть – тому, кто причинит им вред.

В это время главный посол, ярл Хёрнинг, сводный брат Олафа, подошел к помосту на котором стояли кресла королевы, ее сына и Эдлы и сказал, что послан великим воителем Севера и ревнителем веры в Белого Христа к самой прекраснейшей женщине во всех краях для того, чтобы передать поклон и выказать свое уважение. И в знак этого уважения посылает он Сигрид свои дары.

Хёрнинг махнул рукой, и слуги внесли подушки из ткани, на которых лежали золотые ожерелья и серьги. Одно ожерелье было франкской работы, другое – из Миклагарда, а третье – из Сёркланда. И на всех украшениях сверкали камни.

– Благодарю я брата моего, Олафа, за бесценные дары. Однако и я тоже хотела бы его одарить, – ответила Сигрид и тоже махнула рукой.

Слуги вынесли свернутые отрезы шелка, которые были вдеты в золотые браслеты арабской работы и перевиты золотыми гривнами, которые, верно, носили еще далекие предки королевы.

Тогда Хернинг сказал:

– И я от лица конунга Олафа благодарю тебя за великие дары. Но есть еще один дар, который он шлет не просто так, а шлет в знак своей любви тебе, самой красивой женщине, которая когда-то ходила по земле.

Хернинг махнул рукой, и появился слуга с серебряным блюдом, на котором лежало большое золотое кольцо. Такое большое, что королеве можно было бы просунуть сквозь него голову. А толщиной то кольцо было в три пальца. По всему кольцу ползли руны и рисунки драконов и коней.

– Это кольцо наш конунг снял с дверей языческого капища в Хладире. Всю нашу землю конунг Олаф хочет сделать христианской, потому нет места в его земле язычникам и их храмам. Но кольцо это Олаф не решился расплавить, так оно красиво. И он отправляет это кольцо тебе в знак своей любви и расположения.

Ингрид прошептала Эдле:

– Слыхала я от Бьёрна, что ярл Эйрик, перед тем как покинуть Норвегию, забрал все сокровища из храма в Хладире, сказав, что Олафу, почитателю Белого Христа, они все равно ни к чему. И жрецы на то согласились, потому как знали, что Олаф рано или поздно все заберет. На это золото ярл и содержит свое войско. И вряд ли он забыл бы такое большое кольцо из чистого золота.

Ингрид посмотрела на послов и тут увидела, что ее разглядывает Туранд. Она быстро отвернулась, но поняла, что он ее узнал.

Сигрид начала благодарить Хёрнинга, и видно было, что ценность подарка ее поразила. Но тут она заметила, что два брата-мастера золотых дел, что входили в ее окружение пересмеиваются.

– Над чем вы смеетесь? – грозно спросила Сигрид. – Уж не над подарком ли моего жениха, конунга Олафа?