Сага о Хранителях

- Я будто…я чувствую себя иначе. Нет, я всё еще не считаю это место своим домом, но оно…будто говорит со мной. В моей голове будто два маленьких экрана – один показывает то, что сейчас меня окружает - здания, природу, горы. А второй корректирует картинку, накладывая детали, которые могли существовать только в те времена. Дома, люди, дороги, скот. Я будто схожу с ума, потому что не понимаю, что из этого реальность.

- Ты поймешь, - пожал плечами Кай, - Просто сейчас твой мозг пытается усвоить слишком много информации. Твоя память пытается рассказать тебе о двадцати пяти годах твоей прошлой жизни за пять минут. Неудивительно, что у тебя мозг пухнет. Со временем станет легче.

- Двадцать пять? – переспросила я, - Я умерла настолько молодой?

- Ну, знаешь, - хмыкнул Кай, однако веселья в его голосе я не уловила, - В те времена считалось, что ты еще нормально так пожила. Многие не доживали и до двадцати.

- А сколько прожил ты? – я кинула на мужчину любопытный взгляд.

- Я умер глубоким стариком. Мерзким и ворчливым, - губы блондина растянулись в усмешке.

- Почему-то я легко могу в это поверить. А семья? Дети, внуки?

Кай кинул на меня внимательный взгляд, от которого я невольно поежилась, и покачал головой:

-Никого. Я был один.

- И как же ты тогда переродился? Я думала, что это возможно лишь в своей кровной линии.

- То, что я не остепенился после Мора, не значит, что до него я не гулял. Видимо, кто-то из женщин выносил моего ребенка. Я не уточнял эти моменты.

Хмыкнув, я промолчала. Просто – ну а что тут можно сказать? Поругать мужчину за то, что в прошлой жизни он не волновался о своих отпрысках? Ну, если память мне не изменяет, в те времена у людей было только три развлечения – еда, война и секс. Думать о каждой девке, с которой разделил ложе? Пффф, вот уж чем точно скандинавы – да и, я так думаю, и другие мужчины – себя не обременяли.

- Я должна была догадаться, - внезапно призналась я, поворачиваясь к Каю.

Скандинав приподнял одну бровь и дернул головой, безмолвно спрашивая, что я имею в виду. Его глаза в темноте сверкали, как два ледяных кристалла, напоминая мне о стенах в пещере.

- О том, что это были мы, - пояснила я свои слова, - Слишком много знаков было. Мне снились странные сны. Но я думала, что это просто плоды моего воображения.

- Да ведьма говорила мне об этом, - кивнул Фергюссон, - Что тебе снилось?

Я нахмурилась, роясь в своей памяти и извлекая то, что так беспокоило меня недели назад.

- Река, - наконец, сказала я, - Широкая и бурная. И ты.

Кай улыбнулся. И это была не усмешка, не ухмылка – это была абсолютно открытая, искренняя улыбка. Которая преобразила его лицо, сгладив всегда острые его черты, делая его моложе и напоминая того мальчишку, который кричал на меня – теперь я уже это поняла – за то, что я пыталась обмануть его.

- Ранга, - чуть понизив голос, произнес он, - Река возле нашей деревни. Там мы впервые встретились. Ты пыталась украсть мою рыбу.

Я кивнула:

- А ты начал кричать на меня.

- У меня всегда были проблемы с самоконтролем, - кивнул мужчина и его глаза в этот момент сверкнули так, что я, глядя в них, вдруг поняла, что вижу уже что-то совсем иное. Стены и балкон исчезли, и осталась только картинка прошлого.

*****

Вернувшись с очередной вылазки на Берег Воров, Лета вошла в дом и, скинув замызганный черный плащ, устало вздохнула. Да, чувство эйфории, которое она испытывала во время ограбления, было прекрасно. Как и выброс адреналина, если вдруг что-то шло не по плану. Однако, стоило признать, что ночной образ жизни не слишком благоприятно складывается не только на её репутации, но и на самочувствии. Вот и сейчас, подумав о том, что утром ей нужно идти к Старейшинам и работать вместе с местными женщинами, девушка с длинной белой косой не смогла подавить стон.

Тихий шорох заставил её захлопнуть рот и резко выпрямиться. Глаза, которые постепенно привыкали к темноте, различили медленное движение. Реакция не заставила себя ждать – в долю секунды вытащив из сапога короткий нож, Лета молниеносно оказалась рядом с незадачливым воришкой и приставила лезвие к ямке под его горлом.