Сага о Хродвальде

Он пробыл у брата Торвальда больше недели, и почти каждый день в большой стадир Торвальда приходили люди со всего Фьорда Семи Битв, а некоторые даже от дальних стадиров. И все они хотели подивиться на зловещий Рафнсвартр, и послушать Хродвальда, что убивал драугов на не хоженом юге, и сам видел как Эгиль Черный бросил вызов Брагги.

Хродвальд праздновал своё возвращение, пил мед и рассказывал каждому, кто хотел слушать, все в подробностях.

Как он их помнил.

— И тогда Эгиль выхватил топор, и бросился на Брагги. Но на счастье Брагги, рядом с ним был я. И еще хэрсир Оддрун и Аттли. Но старый скальд был слишком изранен. Как и я. И туго бы нам пришлось, но Брагги ударил Эгиля звуком, так же, как в тот раз, когда он оглушил Торарина Дерзкого, и его людей. Эгиль же смог устоять и после такого, хоть и упал на одно колено. Тогда мы с хэрсиром Оддруном снова взялись за оружие и подступили к нему. И не буду врать, последний удар нанес Оддрун…

Слова о своем походе Хродвальд говорил все легче и охотней, все чаще вспоминая новые подробности. Делу помогало и то, что из тех кто побывал в дальних краях вместе с молодым ярлом, остался лишь Айвен, чей стадир был совсем не далеко от Большого Стадира Торвальда. Но Айвен говорил мало. Да и кто будет спрашивать простого человека, если и сам ярл говорит с охотой?

Может Оддрун мог бы рассказать историю о Брагги и Эгиле иначе, но он не остался в Фьорде Семи Битв и на день. Если говорить точнее, то Оддрун даже не успел высушить свою обувь, после того как спрыгнул с драккара, а Торвальд уже нашел способ от него избавиться.

Редкий человек назвал бы Торвальда Большие Объятия жадным. Но не был Торвальд и из тех, кто кормит чужих хирдманов.

Едва Оддрун ступил на землю, Торвальд крепко обнял его, и поведал, что рядом с Фьордом Семи Битв недавно видели два драккара Торгейра сына Хавара. Все знают что Торгейра объявили вне закона за убийство Эрика, сына Кнута, что владеет Синей Падью, которая за Морозным Фьордом. И может так случится, что Торгейр нападет на Фьорд Семи Битв, и возьмет стадир, из тех что поближе к воде, и вынесет из него снедь. А потом уйдет на юг. И потому Торвальд будет сторожить тут побережье со своими хирдманами, и некоторыми из бондов.

Оддрун подумал и сказал:

— Если, будучи твоим гостем, я увижу что нападут на тебя злоумышленные люди, то как честному человеку, надо мне будет взять копье и применить его в твоих интересах. Но, будучи хирдманам Брагги, стану я тогда на одну из сторон, и тем нарушу старый договор между людьми и богами. Поэтому я дождусь своих кнорров, подожду пока вы разгрузите их, и уйду на них обратно, вместе со своими людьми.

— Так тому и быть — сказал Торвальд, и не смог сдержать довольной улыбки — но ты не уйдешь просто так. Перед тем я велю принести бочонок меда, который мы выпьем сейчас, и бочонок, который ты возьмешь в обратный путь. Ведь на кнорре не надо грести, а значит можно пить. А еще я велю зарезать три овцы. Это будет хороший пир!

Так и случилось. Перед самым отбытием, Оддрун, стоя рядом с Торвальдом и Хродвальдом, громко крикнул, привлекая внимание всех людей что были на берегу, и объявил:

— Когда я собирался плыть сюда, Брагги дал мне подарки для трех братьев. Драгоценную шубу для Торвальда, про которого все знают, что он любит дорогие вещи, и потому не любит железо! — люди вокруг засмеялись. Но сделали это добродушно — Меч для юного Хродвальда, который только начал свой путь, и уже сделал многое. И шлем для Вальдгарда, третьего сына Снорра, которого сегодня тут нет. Так что я оставляю эти подарки, и пусть люди видят щедрость нашего бога — Оддрун жестом приказал рабам, и те принесли завернутый в шкуры сверток.

Когда Оддрун и хирдманы Брагги отплыли, подарки бога извлекли на свет костров, и по толпе прокатился восхищенные возгласы.

Шуба и в самом деле была хороша. Торвальд влез в нее, и больше никогда не снимал, даже укрываясь ей на ночь. Ну разве что пару раз и ненадолго, на время бани.

А Хродвальда очаровал меч. Молодой Ярл знал, что Брагги собирал к себе мастеров со всего Браггиленда обещанием безопасности, достатка и долгого здоровья. И за это мастера ковали ему удивительной красоты оружие. Мечи, доспехи, и топоры из кузниц Брагги — знаменитые сокровища. И хоть их были десятки, и каждый год делалось еще несколько новых, но каждый предмет был так хорош, что имел свое имя. И люди следили за их историями, как за живыми людьми. Но никогда Хродвальд не думал, что один из таких, будет у него.

— Обоюдоострый — отметил Торвальд, разглядывая клинок у меча Хродвальда — Я заимел такой только пару лет назад. Как ты назовешь этот меч, брат?