Сага о Хродвальде

Хродвальд увидел всадника, того самого что поднимал кулак перед атакой. Сейчас этот кавалер орудовал хищной шипастой булавой на длинной ручке. Хродвальд вспомнил, как он сам делал так же у Херверстадира. И это было так же похоже, как сидение на лавке, и управлением драккаром. Хродвальд и трех вздохов не сделал, а всадник уже убил четверых. Именно убил — Хродвальд наметанным глазом видел как падают те, кто получил удар булавы. Не вперед или назад, размахивая руками, как раненный, а обмякнув, складываются вниз на подломившихся ногах, словно из них выдернули хребет. Конь всадника вел себя как берсерк, хоть ярл и не мог слышать, но был уверен — обернутая в броню зверюга весело ржет, топча упавших, резко подскакивая к неожидающим такого от скотины воинам, тараня их грудью, сбивая на землю крупом. И топча копытами. Разворачиваясь и лягаясь, если его пытались окружить. Всадник и его животное сражались как одно целое. И масса коня была, пожалуй, большим оружием, чем булава всадника.

И тут против южного убийцы встал седобородый воин. Хродвальд узнал в нем Хакона Черного. Так иногда бывает в бою — люди устают от рубки, отступаю, расходятся в стороны. Похожее произошло и сейчас — кавалеры южан стоптали строй северян, но и сами потеряли нескольких, и теперь уходили в сторону. Люди Хакона собирали себя и свою доблесть обратно, с трудом вставая с земли, и находя вокруг трупы друзей. Но кавалер видел Хакона, и понимал что это вождь. И было понятно, что южанин не из тех, что упускает добычу. Хакон был в крови, и двигался медленно и плохо. Всадник, похоже прокричал вису, и указал булавой на на Хакона, и его конь сорвался с места, как пес натасканный на людей, бросается вперед по команде хозяина. Хакон же, словно вынырнув из воды, ускорил движения, шагнул вперед, высоко взмахнул секирой. Конь кавалера шарахнулся в сторону, уводя всадника из под удара. Но Хакон ловко перехватил топорище, и изменил направление удара. Лезвие секиры отсекло переднюю ногу коня, и вонзилось в землю. Конь, потерявший опору, упал, и влекомый своим весом покатился по земле, как мог бы покатиться человек, споткнувшийся на крутом склоне. Южанин выпал из седла, растеряв щит, булаву и шлем. Хоть по нему и прокатился конь, лежал он не долго, почти сразу попытавшись вскочить, но Хакон уже был рядом, с занесенной секирой. Ему оставалось только опустить её. Выдернув секиру, из головы южного ярла, Хакон Черный устало оперся на неё. Конь увидел что его хозяин мертв, и закричал так громко и пронзительно, как сможет не каждый человек. У скакуна, похоже, была сломана еще одна нога, и он не смог только перевернуться на живот, но не встать. Но даже так, боевой конь попытался подползти к своему наезднику. Хакон задумчиво посмотрел на животное, и снова занес секиру.

— Их слишком много — громко сказал Клепп, наклонившись к уху Хродвальда. Ярл оторвал взгляд от схватки и осмотрел поле. И в самом деле, если тут было всего три сотни конных, это значит что такого количества достаточно чтобы быть везде. Отряды всадников, ведомые одним или несколькими кавалерами, скакали по всему полю, и примерно половина, как показалось Хродвальду, нацелилась на него.

— Вперед, вперееед! — заорал рядом Торвальд. Он бежал вдоль строя хирдманов, и бил их в щиты обухом своего топора. Хоть брат был без шлема, Хродвальд узнал его только по бороде и неизменной шубе — так искажено было лицо и голос Торвальда.

— Что это с ним? — спросил за спиной молодого ярла Клепп.

— Он в ярости! — крикнул Хродвальд, перекрывая уже почти привычный гул и лязг от множества вооруженных людей вокруг. И медленно зашагал вперед, стараясь держать строй. И про себя добавил “Это хороший выбор. Ведь ярость в бою ничем не хуже мужества”.

— Я думал он скажет поворачивать назад! — снова крикнул Клепп Хродвальду.

— Я тоже! — закричал Хродвальд — Пойдем назад, сядем на корабли, вернемся домой, отдадим щиты женщинам! И пусть теперь сражаются они! А мы будем сидеть дома и рожать!

Тут ярл понял, что вокруг сосредоточенно молчат, и криков почти не слышно. Почти, потому что кричал сам Хродвальд. Кто-то захохотал, и хохот разошелся по строю, как круг от брошенного в воду камня. Раздался хриплый голос Бабушки:

— Ну нет парни, я попробовала и так и так, и пока тут все еще лучше!

— Захлопнуть всем варежки! — заорал, судя по голосу, Торвальд. Но таким строгим тоном он разговаривал только с матерью. — Держать строй, и слушать меня! Скьёльдунги, Бабушкины детки, а ну вперед, не давайте по нам стрелять! Хродвальд, добавь шаг, остальные не отставать.

Люди Торвальда медленно двигались вперед.

— Остальные наши тоже двинулись вперед. Никто не бежит — уже немного тише сказал Клепп. Ярл позавидовал здоровяку, хорошо наверно быть выше и видеть дальше остальных.

А потом Хродвальд услышал знакомый звук рога, и увидел как отряд всадников до этого стоявший в отдалении, медленно двинулся прямо на него. Ну конечно, он же в середине строя. Ярл подумал, что отдавать команды с помощью рога очень удобно.