Сага о князе Гривальде

– После еды она спит глубоко, мы не разбудим ее.

Я занял третье кресло, отодвинув его от камина.

– Как себя чувствует твое создание? – последовал вопрос.

– Без особых изменений, Великий.

– Ты выглядишь утомленным.

В ожидании ответа он в очередной раз протянул руки к огню.

– Я хочу попросить у тебя совета, Великий. Ты не откажешь мне?

– Вряд ли существо, которому Великая Тьма еще не предоставила шанса стать создателем, может стать достойным советчиком. Но могу сказать тебе вот что. На твоем месте я бы не стал слушать ничьих советов. Что-то подсказывает мне, что и ты поступил бы так же. Никто не может говорить тебе, как воспитывать твое дитя. Ты чувствуешь, что для него благо, а что – зло. Руководствуйся этим. Когда-нибудь придет и мой черед, я подарю темную жизнь другому существу и продолжу вечную цепочку – и тогда ты сможешь повторить свой вопрос.

«Подарить темную жизнь другом существу». Какая обреченность звучала в этих словах всякий раз, когда их произносил кто-то из карателей. Самые совершенные в двух мирах создания, способные заставить солнце подняться посреди ночи и в считаные секунды испепелить целый вампирский клан, они не только не имели права отдать свое сердце кому-то, кто не принадлежал к их числу, но даже не могли просто взять и обратить человека. Не это ли самое страшное несчастье – быть всевластным, но не иметь возможности пользоваться своим всевластием?..

– Если бы темные боги были милостивы ко мне, Великий, и я мог узнать, чем она больна…

– Я сказал, что не могу вылечить ее. Но темы болезни мы не касались.

Я сцепил пальцы на колене и подался вперед.

– То есть, у нас есть надежда?

– Надежда есть всегда.

– Она не умрет?

– Умирают даже бессмертные. Твое создание проживет столько, сколько ему уготовано. Ни минутой больше или меньше.

– Ты жесток со мной, Великий. Разве я не имею права знать?

Он заботливо поправил сшитое из разноцветных лоскутов одеяло, под которым спала его сестра.

– Это знание сделает тебя несчастным.

– Я не понимаю тебя.

– Скоро поймешь. Ты близок к ответу. Наодну смертную жизнь.

Я посмотрел на него, и он впервые за вечер поднял на меня глаза. Обычно каре-зеленые, в полумраке они казались почти черными.

– Я довольно наблюдателен, князь, – добавил он. – И я не могу читать твои мысли, но хорошо слышу .

Ему не нужно было объяснять себя – я и без того все понял. Ах, Изабель. На твою беду ты тогда не опустила глаз, и теперь я это понимаю. Что мне стоило сказать тебе на рынке пару заветных слов – и ты безропотно пошла бы со мной? Но я не смог этого сделать…

– Сегодня я не принес тебе писем от отца, – продолжил мой собеседник, меняя тему. – Но он, как всегда, интересовался твоей судьбой.

– Он «интересуется» ей каждый раз, когда появляется в деревне и объезжает замок стороной – так, будто тут живет чума . Кроме того, мне нечего ему сказать. Или он приедет ко мне сам, или…

– … или передаст тебе свой перстень. Да. Я помню. Твой создатель – древнее, мудрое и могущественное существо. У него только один недостаток: он чересчур упрям . И он никогда не признает своих ошибок, хотя Великая Тьма видит – мы все ошибаемся. Тебе придется долго ждать.

– У меня есть все время в двух мирах.

Он убрал со лба сестры растрепавшиеся волосы и вгляделся в ее лицо – так, будто хотел убедиться, не снятся ли ей плохие сны.

– Скажи, этот мальчик, эльф. Ты знаком с ним?

– Я видел его несколько раз, Великий, но лично мы не знакомы. Я редко появляюсь в деревне.

– Дана уедет завтра. А мне нужно закончить кое-какие дела. Если не возражаешь, я останусь у тебя на пару дней.

– Ты можешь оставаться тут сколько угодно, Великий. Твое присутствие для каждого из нас – честь и радость.