Сага о Копье: Омнибус. Том I

Ситас обернулся к отцу.

— Могу я сказать слово? — тихо попросил он.

— Я все жду, когда же ты выступишь, — нетерпеливо ответил отец. — Вперед. Но помни, если ты отправляешься купаться со змеями, то тебя могут и укусить.

Ситас поклонился отцу.

— Настало тяжкое время для нашего народа, — громко начал он. Пререкания в толпе стихли, и принц понизил голос. — После событий на Западе стало очевидно, что люди, вероятно при поддержке императора Эргота, пытаются захватить наши равнинные и лесные владения не в открытом бою, а изгоняя фермеров и торговцев. Их оружие — страх, и пока что оно действует даже лучше, чем ожидали враги. Я сказал вам об этом, чтобы вы вспомнили, кто повинен в происходящем.

Ситэл удовлетворенно кивнул. Ситас, заметив реакцию отца, продолжил:

— Беженцы пришли в Сильваност в поисках защиты, и мы не можем им отказать. Это наш долг. Мы защищаем тех, кто не принадлежит к нашему народу, потому что они приползли на коленях, как и должны приходить к господам вассалы. Укрывать их от зла правильно не только потому, что боги учат нас справедливости, но и потому, что эти люди выращивают наше зерно, платят нам налоги и клянутся нам в верности.

По рядам собравшихся пронесся шепот. Спокойный, рассудительный голос Ситаса, отточенный в диспутах со священниками Матери, успокоил бушующие страсти. Жрецы отошли от гнева. Мирителисина едва заметно улыбнулась.

Ситас упер руки в бока и обвел присутствующих глазами с непреклонной решимостью.

— Но берегитесь ошибок! Сохранение нашей расы имеет огромное значение. Не просто сохранение чистоты нашей крови, но и неприкосновенности наших обычаев, традиций, законов. По этой причине я прошу Пророка определить новое место для лагеря беженцев, на западном берегу Тон-Таласа, чтобы все люди и полуэльфы селились там. Более того, я предлагаю отослать туда из палаточного городка всех, кто не принадлежит к народу Сильванести.

Воцарилась тишина — собравшиеся обдумывали предложение, а затем башня огласилась криками: «Отлично сказано! Превосходная мысль!»

— А как быть с теми мужьями и женами людей, в чьих жилах течет чистая кровь Сильванести? — потребовала ответа Мирителисина.

— Они, разумеется, могут присоединиться к своим семьям, — просто сказал Ситас.

— Их следует заставить это сделать, — настаивал Дамрот, жрец Кири Джолит, — они наносят ущерб нашей расе.

Ситэл постучал массивным кольцом-печаткой по подлокотнику трона. Звук разнесся по Звездной Башне, и голоса сразу же затихли.

— Мой сын делает мне честь, — произнес Пророк. — Пусть все, что он предложил, будет исполнено.

Жрица Квенести Па открыла было рот, чтобы возразить, но Ситэл предупреждающе постучал по трону:

— Те эльфы Сильванести, кто имеет супругов-людей, пойдут со своими родичами. Они сами выбрали свой путь и теперь должны идти до конца. Да будет так.

Он поднялся, и это послужило сигналом к окончанию аудиенции. Собравшиеся, все как один, низко поклонились и покинули зал. Через несколько минут в башне остались лишь Ситэл и его сын.

— Эта Мирителисина, — с кривой усмешкой выдавил Пророк, — сильная женщина.

— Она слишком сентиментальна, — пожаловался Ситас, подходя к отцу. — Но я что-то не слышал от нее предложений взять полукровок в свой храм.

— Этого она не предлагала, однако, насколько я слышал, истратила треть богатств храма на палатки и дрова для них. — Пророк потер лоб и отрывисто вздохнул. — Как ты думаешь, война все-таки начнется? У нас нет доказательств, что за всем этим стоит Эргот.

Ситас нахмурился:

— Это не простые разбойники. Простые разбойники не бросают золото ради того, чтобы срубить фруктовые деревья. Я так понимаю, что новый император, Ульв Десятый, — амбициозный молодой интриган. Возможно, если мы открыто предъявим ему претензии, он утихомирит этих бандитов, что хозяйничают на наших западных равнинах.

Ситэл с сомнением взглянул на него:

— С людьми сложно иметь дело. Они коварнее, чем кендеры, а их алчность даже гоблина заставит покраснеть. И все же им знакомы понятия чести, верности, мужества. Было бы легче, если бы они были просто жестоки или просто благородны, но так с ними… трудно. — Поднявшись с трона. Пророк добавил: — И все же разговоры обходятся дешевле войны. Подготовь письмо императору Эргота. Попроси его прислать посла, чтобы покончить с этими безобразиями на равнинах. О, и хорошо бы послать такое же письмо королю Торбардина. Здесь без него не обошлось.

— Я начну немедленно, — с глубоким поклоном отвечал Ситас.

Обычно дипломатические послания к чужеземным правителям составляли профессиональные писцы, но на этот раз Ситас решил написать письмо сам. Усевшись у ониксового столика в своем кабинете, он обмакнул тонкое перо в чернила и принялся составлять приветствие. «Его Мудрейшему и Высокородному Величеству Ульву Десятому, Императору, Принцу Далтигота, Великому Герцогу Колема, и прочая, и прочая». Принц покачал головой. Люди были без ума от титулов; они нагромождали их вереницы после имен! «От Ситэла, Звездного Пророка, сына Сильваноса. Приветствую тебя, мой царственный брат».