Сага о Кугеле

– Вот именно. Ты прав. А ядро – это тот узловой пункт, который связывает другие чешуйки силовыми линиями. Этот узел – душа и сила Садларка. Если поставить его на место, Садларк вновь оживет; ведь в действительности он никогда не умирал, а всего лишь распался.

– А как насчет, скажем, его внутренних органов?

– В верхнем мире такие части тела считаются излишними и даже несколько пошлыми. Короче говоря, у него нет внутренних органов. Какие еще есть вопросы или замечания?

– Я осмелился бы вежливо намекнуть, что день заканчивается, а я хочу до темноты попасть в Таун-Тассель.

– И ты там будешь! – сердечно пообещал Юкоуну. – Но сначала будь столь любезен положить на стол «Нагрудный разбивающий небеса фейерверк», и чтобы на нем не было никаких следов диамброида. Тебе ничего другого не остается.

– Ну почему же, – сказал Кугель. – Я предпочитаю оставить чешуйку себе. Она приносит мне удачу и отражает недобрые чары, как ты уже заметил.

Глаза Юкоуну сверкнули желтым огнем.

– Кугель, твое упрямство просто поразительно. Чешуйка действительно образует защитный слой между тобой и враждебными чарами обычного вида. Но она не влияет на магию верхнего мира, и я владею некоторыми заклинаниями. А пока, пожалуйста, прекрати подбираться ко мне, пытаясь приблизиться на длину своего меча. Я уже устал шарахаться от тебя каждый раз, когда ты делаешь шаг в мою сторону.

– Такое гнусное деяние никогда даже не приходило мне в голову, – надменно ответил Кугель.

Он вытащил меч из ножен и бросил его на скамью.

– Вот! Смотри сам, как плохо ты обо мне думал!

Юкоуну, прищурившись, взглянул на меч.

– И все же держись от меня подальше. Я не из тех, кто приветствует излишнюю близость.

– Ты можешь рассчитывать на мое абсолютное содействие, – с достоинством сказал Кугель.

– Я буду откровенным! Твои деяния уже давно требуют воздаяния по заслугам, и как человек совестливый, я вынужден действовать. И все же тебе не стоит усложнять мою задачу.

– Какие суровые речи! – сказал Кугель. – Ты предложил подвезти меня в Таун-Тассель. Я не ожидал вероломства.

Юкоуну и ухом не повел.

– В последний раз требую – сейчас же отдавай чешую!

– Ничем не могу тебе помочь, – отозвался Кугель. – Поскольку ты требовал в последний раз, мы можем выехать в Таун-Тассель.

– Чешую, пожалуйста!

– Возьми ее с моей шляпы, если тебе так хочется. Я не буду тебе помогать.

– А диамброид?

– Садларк меня защитит. Тебе придется рискнуть.

Юкоуну пронзительно расхохотался.

– Вот увидишь, Садларк защитит и меня!

Он сорвал свою одежду и мгновенным движением прыгнул в центр каркаса, так что его ноги совпали с ходулями Садларка, а его лицо показалось в отверстии башни. Проволока и чешуи стянулись вокруг его приземистого тела; чешуйки облегли его, как собственная кожа.

Голос Юкоуну зазвучал хором медных труб:

– Ну что, Кугель, что ты теперь думаешь?

Кугель раскрыл рот от изумления. Наконец он произнес:

– Чешуя Садларка на удивление хорошо на тебе сидит.

– И это не случайное совпадение, я уверен!

– А почему нет?

– Я – воплощение Садларка; я часть его сущности! Таково мое предназначение, но прежде чем я обрету полную силу, я должен стать целым! Ты можешь без дальнейших уверток вставить «Фейерверк» на место. Помни, Садларк больше не будет защищать тебя от моей магии, поскольку она станет и его магией.

Дрожь, пробежавшая под перчаткой Кугеля, означала, что «Фейерверк» подтверждает это замечание.

– Так и должно быть, – согласился Кугель.

Он осторожно отсоединил украшение от своей шляпы и удалил диаброид. Он на мгновение задержал его в руке, потом приложил ко лбу.

– Что ты делаешь? – воскликнул Юкоуну.

– Возобновляю напоследок свои жизненные силы. Эта чешуя частенько выводила меня из всяческих передряг.

– Сейчас же прекрати! Мне понадобится вся сила до последней йоты для моих собственных целей. Давай сюда чешуйку!

Кугель позволил подлинной чешуйке под перчаткой скользнуть в его ладонь и спрятал фальшивое украшение. С тоской в голосе он произнес:

– Я с кровью отрываю от сердца мое сокровище. Могу я на несколько последних секунд приложить его к своему лбу?

– Ни в коем случае! – заявил Юкоуну. – Я намерен приложить чешую к своему собственному лбу. Положи ее на скамью и отойди прочь!

– Как скажешь, – вздохнул Кугель. Он оставил «Фейерверк» на скамье, затем, забрав свой меч, печально вышел из комнаты.

Довольно хмыкнув, Юкоуну приложил чешуйку ко лбу.

Кугель остановился у фонтана в фойе, поставив ногу на край бассейна. В таком положении он бесстрастно слушал ужасные вопли, вырывающиеся из горла Юкоуну.

В кабинете вновь воцарилась тишина.

Прошло несколько секунд.

До Кугеля донесся глухой стук.

Садларк неуклюжими скачками пытался прорваться в фойе, используя свои ходули, как ноги, но только тяжело падал время от времени, беспомощно барахтаясь и катаясь на полу, оглушительно брякая чешуями.

Послеполуденный свет лился сквозь распахнутую дверь; Кугель не двигался, надеясь, что Садларк рухнет в проем и вернется в Верхний мир.

Садларк остановился и просипел: