Сага о Курином Торире

— Сколько ты намерен дать за откуп от изгнания[17]?

Кетиль Соня сказал:

— Нисколько, но ты сможешь определить размеры ущерба по своему усмотрению.

Торвальд говорит:

— Сдается мне, что нет иного выхода, как вчинять иск.

Затем он вызывает Кетиля Соню за грабеж, называет своих свидетелей и выбирает такие слова и обороты; какие счел самыми резкими.

Тут Кетиль Соня поворачивается и идет в дом. Навстречу ему попадается норвежец Эрн, который вышел взглянуть на свой товар. Эрн спросил:

— Не ранен ли ты, хозяин? Ты красен как кровь.

Тот отвечает:

— Не ранен, но мне от того не легче. Услышал я о себе такие слова, каких не слыхал ни от кого: назван я грабителем и вором.

Эрн хватает свой лук, кладет стрелу на тетиву и выбегает наружу в тот миг, когда те садились в седло. Он выстрелил, и стрела попала в одного из всадников, и он свалился с седла: был это Хельги, сын Арнгрима Годи. Они сбегаются к нему. Торир опережает всех, расталкивает людей и просит пропустить его:

— Ибо мне сейчас всего горше.

Он склонился над Хельги, а тот был уже мертв. Торир сказал:

— Покинули тебя силы, сынок?

После этого Торир выпрямился и сказал:

— Мальчик говорил со мной. Он сказал дважды одно и то же, вот что:

— Сожги, сожги Кетиля Соню в доме.

Арнгрим отвечает так:

— Случилось то, чего я боялся, и часто зло влечет за собой зло. Я так и подозревал, что от тебя, Торир, произойдет много бед, и не знаю я, что сказал мальчик, ибо ты всегда излагаешь криво. Однако не исключено, что мы так и поступим. Скверно начиналось это дело; может статься, что скверно и закончится.

Торир отвечает:

— По-моему, у тебя есть дела и поважнее, чем поносить меня.

Арнгрим и его люди едут прочь до одного отрога леса и ждут там наступления сумерек. А Кетиль Соня благодарит людей за помощь и просит всех отправляться к себе домой, чему каждый из них был рад.

IX

Рассказывают, что как только стемнело, Торвальд со своими людьми вернулся к хутору в Эрнольвовой Долине; в это время все уже спали. Они подтаскивают к дому хворост и высекают огонь. Кетиль Соня и его люди проснулись лишь тогда, когда постройки над ними запылали вовсю. Кетиль Соня спросил, кто это поддал такого жару. Торир сказал кто. Кетиль Соня спросил, получит ли кто-нибудь пощаду. Торир сказал, что всех их ждет одна участь — сгореть в огне. Они уезжают не прежде, чем в доме сгорели все до единого[18].

Херстейн, сын Кетиля Сони, вечером уехал к своему приемному отцу; того звали Торбьёрн, а по прозвищу — Рысак. Поговаривали, что Торбьёрн — человек необычный, и может находиться во многих местах сразу[19].

Утром Херстейн просыпается и спрашивает, спит ли его приемный отец. Тот говорит, что не спит,

— а что ты хочешь?

— Мне приснилось, будто я вижу, как сюда входит мой отец: платье на нем пылало, и мне казалось, что весь он — как большой язык пламени.

Они встают и выходят, и вскорости замечают пламя. Они берут оружие и спешно выезжают, но когда они добрались до места, никого из поджигателей уже не было.

Херстейн сказал:

— Здесь произошли ужасные дела, и как теперь быть нам?

Торбьёрн отвечает:

— Теперь стоит воспользоваться тем, что часто предлагал мне Одд из Междуречья: не раз приглашал он меня обращаться к нему, если буду в нужде.

Херстейн говорит:

— По-моему, надежда на это мала.

Все же они едут, добираются до Широкого Жилья[20] и вызывают Одда. Одд выходит и хорошо встречает их. Он справился о новостях. Они рассказали, как все произошло. Одд был очень недоволен.

Тут старый Торбьёрн заводит такую речь:

— Как-то раз случилось, бонд Одд, — сказал он, — что ты обещал мне свою поддержку, и теперь я хочу принять ее, чтобы ты помог нам добрым советом и поехал с нами.

Одд сказал, что так и поступит. Вот они едут в Эрнольвову Долину и успевают туда еще до начала дня. Все постройки давно обвалились, но огонь еще тлел. Одд едет к одному из строений, которое выгорело не до конца. Он высматривает себе головню, и вытаскивает ее из пепелища. Затем он объезжает дом по ходу солнца с пылающей головней в руках[21]. Тут он сказал:

— Землю эту я беру себе, ибо не вижу на ней обитаемого жилья. Да слышат это свидетели, которые здесь присутствуют.

После этого он поворачивает коня и едет прочь. Херстейн сказал:

— Что теперь делать? Не кончилась эта затея добром.

Торбьёрн сказал:

— Помолчи, если можешь, что бы не происходило.

Херстейн отвечает и говорит, что сказал лишь самую малость.

Клеть, в которой лежали товары Норвежца и много иного добра, не сгорела. Как раз туда и идет Торбьёрн. Вот Херстейн бросает взгляд на свой хутор, и видит, что клеть открыта, товар вынесен наружу, а никого из людей не видно, Затем он слышит с выгона сильный шум; теперь он замечает, что к хутору согнаны все лошади его отца, а также овцы с коровами и прочий скот. Вскоре все имущество собрано в путь, и скот трогается с места. Херстейн оглядывается и видит, что скот гонит старый Торбьёрн. Они поворачивают на дорогу к западу, едут через всю округу к Междуречьям Столбового Холма и переправляются через Северную Реку.

X