Сага о Мрачных Водах. Аллеи Скверны

Город не спал. Жители слишком напуганы, чтобы оставаться в своих постелях и засыпать, закрывая глаза. Скальд это чувствовал. Во многих домах горел свет. Люди боялись ночи. И боялись дня. Круглые сутки стали для них водоворотом ужаса и страха.

Рыбоеды не спят. Они ищут пищу. Они всегда голодны. Всегда злы на мир.

И всегда следуют воле своего повелителя.

Скальду оставалось лишь надеяться на то, что Призраки не видят его. Что они не узнают, куда он бредет в ночи. Что они не найдут его и не помешают.

Время битвы еще наступит, но не сейчас.

Сейчас он хотел узнать правду о сыне.

Хождение по городу не было бесцельным. Скальд пришел на городское кладбище. Шастаясь среди могил, он искал тот самый надгробный камень с надписью «Натаниэль Серпентес».

Скальд продвигался дальше и дальше, читая бесконечные имена на камнях. Ему на глаза даже попалась надпись: «Миса Филиндерс». Ее останки – все, что осталось от любви Энтони, – лежат здесь, под землей.

Скальд пробирался глубже, вспоминая нужный путь по тропинке. И нашел то, что искал.

Могилы Силисты и Ната стояли рядом друг с другом. Он похоронил их вместе.

Скальд упал перед надгробными плитами на колени. Он опустил лопату и меч на заснеженную холодную землю. Его рука интуитивно потянулась к надгробию Силисты.

Кончики пальцев коснулись холодного гранита.

– Силиста… милая моя… привет, любимая. Прости, что делаю это. Прости, что не могу сопротивляться собственным кошмарам. Прости, что не могу подавить в себе безумные желания. Я знаю, что это безумие. Знаю, что так нельзя. Но сейчас я не могу иначе, милая. Я должен знать. Я хочу быть уверен в том, что прав. Или выявить обман, который сводит меня с ума. Силиста, я все помню. Я помню, что видел своими глазами. Я помню, как это случилось. Алый Вопль убил тебя. А я держал нашего сыночка на руках. Он не дышал и не шевелился. Очень долго. Он не подавал признаков жизни. Но совсем недавно… я увидел его. Спустя семь лет. Я знаю, что это полнейший бред. И я должен все проверить. Прости, любимая. Прости меня. Я не хотел вас тревожить… правда, не хотел… только почувствуй, с какой болью в сердце мне это дается. Во мне… такая жуткая борьба. И я должен принять решение во что бы то ни стало. Прошу, пойми меня. Прошу, прости меня. Но я не могу поступить иначе.

Скальд берет лопату, встает на ноги. Сжимает черенок потрескавшимися руками. И вонзает полотно в холодную землю над могильной плитой Натаниэля.

Она быстро нашла его. Она следовала за ним по пятам, вечно оставаясь в тени. Вечно скрываясь позади. Она не могла позволить выдать себя. Ей нужно узнать, куда он шел, чего хотел.

Элен прошла за Скальдом долгий путь до кладбища и сейчас скрывалась за одной из высоких каменных изваяний над какой-то неизвестной могилой. Выглядывая из-за укрытия, она наблюдала за ним.

В ужасе Элен смотрела на то, как он копает.

Роет землю.

Борется с замерзшей почвой.

Каждое движение дается ему с трудом. Твердая холодная земля. И он продолжает копать ее.

Скальд разорял могилу собственного сына. И Элен понимала, почему. Но сам факт – ужас происходящего пугал ее.

Ей становилось страшно за самого Скальда, за то, что он чувствует. Что движет им.

Его психическое состояние не давало ей покоя. Отчаяние. Смятение.

Она могла его понять – он озадачен. Он видел мальчика, так похожего на мертвого сына. Элен с трудом лишь догадывалась о тех сложных чувствах, которые Скальд испытывал.

Но оправдывает ли это его поступок? Можно ли в таком случае копать могилу своего сына?

Правильно ли это?

Присев к земле, она продолжала оставаться в тени и ждать. Пока она смотрела на Скальда, ей было спокойно. Пока он в поле ее зрения – ей хорошо. Пока он рядом – она чувствует, что все делает правильно.

Земля давалась нелегко.

Каждое вскапывание земли делалось с большими усилиями. Но Скальд и не думал останавливаться. Он рыл дальше, дальше. Все глубже и глубже. Рядом с ним уже возникла громадная гора вскопанной земли.

Сколько времени прошло?

Час?

Два?

Как долго еще рыть?

Руки болят в плечах. Ноги устали. В спину стреляет боль. Но он продолжает делать одно монотонное движение за другим.

Рыть, рыть, рыть, рыть…

Со слезами на глазах.

Элен становилось все труднее наблюдать за душераздирающим зрелищем. Она отчаянно боролась с желанием сорваться с места и побежать к Скальду, взять его за руку, остановить его.

Обнять его.

И не отпускать.

Холод сковывал ее тело. Снег сыпал и сыпал. Она не понимала: виновата ли в том, что ничего не делает. Виновата ли в том, что позволяет Скальду выкапывать могилу? Виновата ли в своем бездействии?

Позволять ли ему дальше делать это?

И как он сможет остановить того, кто в полном отчаянии и одиночестве отправился ночью на безумную миссию.

Элен поняла одно: никто больше не должен знать про этот случай. Никто.

Эта боль только Скальда. Только его терзания. И ему решать, как с ними бороться.

– Скальд… милый Скальд… что же ты творишь?

И потом она увидела, как он остановился. Скальд внезапно отбросил лопату в сторону. Он смотрел в вырытую яму.

А потом прыгнул.

И Элен побежала к нему.

Бинты измазаны грязью и землей.