Сага о реконе

– Сдурел ты, что ли? Какие у Гунульфа воины?! Так, шелупонь одна…

Викинги на борту «Цверга» и «Йотуна» покатывались со смеху. Среди их противников не нашлось бойкого на язык, зато все терпение вышло.

Метко пущенное копье едва не поразило Беловолосого – Хродгейр поймал его в полете, крутанулся, чтобы погасить инерцию, и метнул обратно. Попал он или нет, осталось неясным, но именно его бросок послужил сигналом к атаке.

Секунды бешеной гребли, и корабли сошлись.

Драккары Хьельда конунга зажали с обеих сторон «Черного лебедя», и викинги с диким ревом бросились на абордаж.

Дренги вовсю орудовали крюками, притягивая борт «Черного лебедя», а их старшие товарищи уже сигали с разбегу на палубу корабля Гунульфа С Красным Щитом или перебегали по веслам, балансируя щитом и клинком.

Гуннар Длинный Меч подхватил два копья зараз и с силою метнул их – одно вонзилось в мачту вражеского драккара, зато другое точно поразило цель – прободало бойца насквозь.

Йодур хевдинг, Хродгейр Кривой, Эйрик Свинья, Бьёрн Коротыш – все как один громилы-страхолюдины, ринулись потрошить экипаж «Черного лебедя».

Секиры в их ручищах порхали с легкостью гребешков, вот только причесывали они «с пробором» до самых кишок – мокрый хруст костей, чавкающий звук разрываемой плоти терзал с непривычки слух Константина.

«Привыкай, дренг!»

Люди сэконунга дрогнули в самый первый миг, отступив всего на шаг, и это возбудило хирдманов Хьельда конунга, как хорей от крови.

– Руби! Коли! – исторгалось из глоток. – Бей! Умри!

Отхлынув, поддавшись натиску, воины Гунульфа малость опомнились – и бросились в контратаку.

Лязг, звон, стук, гул, грохот сшибавшихся щитов оглушал.

Плющ узнал Хёгни – рыжий бился на корме, помалу тесня близняшек из хирда владыки Сокнхейда, веселых братьев Вагна и Хадда.

Меч у кормщика крутился пропеллером, но и братишки не сдавали.

Йодур рубился спокойно, умеючи, без единого лишнего движения, но в его бесстрастности узнавался леденящий холод самой Хель.

Хевдинг, казалось, выпады совершал с ленцой, будто играя, да и меч его кромсал чужую плоть как бы нехотя, не в полную силу.

Чудилось, в любое мгновенье Беловолосый способен был взорваться движениями и порешить все живое вокруг, все, до чего дотянется лезвие клинка.

Щепотнева Плющ не увидел, но услышал знакомый голос, весело матерившийся на русском.

Гуннар крепился, прилагал усилия для того, чтобы удержать себя на грани, за которой бойцы впадают в неистовство берсерков.

Костя выхватил меч, но не спешил кидаться в мясорубку, держался рядом с дренгами, изнывавшими позади свирепо сражавшихся хольдов.

Но иногда и им улыбалась удача.

Вот сквозь строй прорвался рыкающий викинг, бешено отбивавшийся мечом-вдоводелом. Щит его был изрублен, и воин сбросил с руки обломки, чудом державшиеся на круглом куске вощеной кожи. Глубоко в тыл викингу уйти не дали – сразу несколько копий вонзилось в него, тормозя сокрушительный набег.

Поскользнувшись на луже крови, упал на колено Эйрик, и здоровенное копье, разматывавшее шнур за собой, пролетело поверх его головы, едва не задев Плюща.

Костя шарахнулся в сторону и оказался лицом к лицу с верзилой, чья правая рука висела плетью, а левая замахивалась топором, грозя снести с плеч его буйну головушку.

Плющ и сам не понял, как он только успел. Словно вчуже он наблюдал, как его меч входит в тулово раненого викинга, пропарывая кожаный панцирь.

Колющие удары у местных были не в ходу, ну, тем хуже для них.

Содрогаясь от выплеска адреналина и отвращения, Костя выдернул клинок, ногой отпихивая воина, бьющегося в агонии. Впрочем, гордиться особо было нечем – он завалил раненого викинга, по сути, однорукого, вдобавок истекавшего кровью.

В этот момент Костю оттеснили с переднего края, чтобы не путался под ногами.

Плющ рванулся, ужом проскакивая мимо хевдинга, с утробным выдохом крушившего чью-то грудину. Шарахнулся от просвистевшей мимо секиры – и едва успел отбить мелькнувший топор с бородкой.

В это время Йодур отступил, трубно оглашая Сильбрвик в том смысле, что пора сваливать. Вяло отбиваясь, викинги Хьельда конунга покидали палубу «Черного лебедя», оставляя на ней убитых врагов и павших побратимов.

Пока Йодур, Эйрик и близняшки отбивались, прикрывая отход, а лучники обстреливали маневрировавшие корабли Торгрима Ворона и Эйвинда Мудроречивого, с десяток бойцов Беловолосого бросилось к веслам. Они гребли, как попало, без толку пеня воды залива, и у Гунульфа должно было создаться впечатление трусливого бегства. Правда, тот же Гуннар или Свейн Копыто были злы и чуть ли не плевались, но загребали вместе со всеми.

– Живее, живее! – покрикивал Йодур, стоя правивший рулевым веслом. – Нам очень страшно!

Кто-то из викингов хихикнул, и хевдинг тут же прикрикнул на гребцов:

– Шевелитесь, ленивые моржи! Слышите?

Издали донёсся хриплый вопль сэконунга:

– Догнать! Убить! Всех убить!

– Ты догони сначала… – пропыхтел Хадд, налегая на весло.

– Во-во! – откликнулся Вагн с другого борта.

– Йодур, – мрачно проговорил Эйрик, тягая весло, – Хальвдана убили. И Арни…

– Знаю, – тяжело сказал хевдинг.