Сага о Рунном Посохе

— Вы рассуждаете логично, — согласился д'Аверк, — но можно допустить и такое: Волки узнали меня и поехали за нами следом, а их гонец нас опередил. В лагере я услышал от солдат, что Мелиадус вот-вот схватит вас, и решил опередить события, сказав Мелиадусу, что я заманил вас в ловушку. Ведь это позволило одному из нас остаться на свободе. Что вы на это скажете?

— Скажу, что врать вы мастер.

— Не стану с вами спорить. Времени у нас мало, так что разрешите, я попытаюсь снять с вас цепи, не причинив вам вреда. Или вы предпочитаете остаться здесь, чтобы понаблюдать за ходом сражения?

— Снимите с меня эти проклятые кандалы, — разрешил Хоукмун. — Чтобы я мог придушить вас, если вы лжете.

Направив огнемет под углом к скованным рукам Хоукмуна, д'Аверк нажал кнопку на рукоятке. Из ствола ударил тонкий луч. Почувствовав острую боль, Хоукмун сжал зубы, но боль становилась все нестерпимее, и он чуть было не застонал. Наконец одно из звеньев со звоном отскочило и упало на дно фургона, и боль сразу отпустила. Правая рука была свободна. Он вытер пот со лба и едва не вскрикнул, задев ожог.

— Быстрее, — шепнул д'Аверк. — Оттяните рукой эту цепь. Теперь будет легче.

Сбросив цепи, Хоукмун помог д'Аверку освободить Иссельду и Оладана. Заканчивая работу, д'Аверк заметно нервничал.

— Здесь неподалеку ваши мечи и кони, а также новые маски, — сказал он. — Ступайте за мной. Поторопитесь — с минуты на минуту вернется барон Мелиадус.

В темноте они пробрались к своим коням, надели шлемы, пристегнули к поясу мечи и уселись в седла.

Внезапно послышался конский топот — по дороге на холм поднимались несколько десятков всадников. Затем раздались возгласы изумления и яростный рев — Мелиадус и его свита узнали о бегстве пленников.

— Поехали! — прошипел д'Аверк. — В Камарг! Кони бешеным галопом понесли их туда, где шел бой.

— Дорогу! — кричал д'Аверк. — Дорогу резервному отряду! Солдаты разбегались по сторонам, осыпая проклятиями четырех всадников, несущихся по лагерю во весь опор.

— Дорогу! Пропустите герольдов командующего! — повернув голову к Хоукмуну, он пояснил: — Неинтересно повторять одно и то же, — пришпорив коня, снова заорал во весь голос: — В лагере чума! Пропустите лекарей!

Позади стучали копыта и вопили всадники. Впереди шел бой, но уже не такой яростный, как прежде.

— Дорогу! — ревел д'Аверк. — Дорогу барону Мелиадусу!

Кони перепрыгивали через головы людей, огибали боевые машины, неслись под огнем к башням Камарга. Вскоре беглецы достигли поля боя и поскакали вперед по трупам, оставив позади главные силы гранбретанцев.

— Поднимите маски! — крикнул д'Аверк. — Если камаргцы не узнают Хоукмуна или Иссельду, они изжарят нас заживо…

В этот миг из темноты ударил огнемет. Его луч едва не задел д'Аверка. Следующий луч попал в отряд Мелиадуса. Хоукмун судорожно дергал ремешки шлема. Стащив, наконец, шлем с головы, он швырнул его на дорогу.

— Стойте! — кричал им вслед Мелиадус. — Вас убьют свои же! Стойте, глупцы!

Впереди засверкали вспышки: навстречу всадникам, разгоняя мрак, потянулось множество огненных лучей. Д'Аверк опустил голову к лошадиной шее, Иссельда и Оладан тоже пригнулись, но Хоукмун выхватил меч и, размахивая им, закричал:

— Воины Камарга! Это я, Хоукмун! Я вернулся!

В них по-прежнему стреляли, но башни были уже близко. Д'Аверк выпрямился в седле.

— Камаргцы! С нами Хоукмун, он…

В этот миг по нему хлестнуло пламенем. Вскрикнув, француз покачнулся и упал бы, не подхвати его Хоукмун. Доспехи д'Аверка были раскалены докрасна, а кое-где даже расплавились, но француз был еще жив. С губ, мгновенно покрывшихся волдырями, сорвался тихий смех:

— Как все-таки с моей стороны неосторожно было, герцог, связать с вами судьбу…

Оладан и Иссельда остановились и обернулись; напуганные кони гарцевали под ними. Барон Мелиадус и его свита быстро приближались.

— Оладан, возьми его поводья, — велел Хоукмун другу. — Я буду его поддерживать. Надо поближе подобраться к башне.

Снова к ним метнулось пламя, на этот раз со стороны гранбретанцев.

— Хоукмун, остановись!

Хоукмун пришпорил коня и поскакал дальше, поддерживая д'Аверка. Кругом бушевала огненная смерть.

Когда из самой высокой башни ударил широкий луч, он закричал:

— Воины Камарга! Это я, Хоукмун! Со мной Иссельда, дочь графа Брасса!

Луч угас. Воины Мелиадуса были уже совсем близко. Иссельда покачнулась в седле — она была на грани обморока от усталости. Хоукмун повернул коня навстречу Мелиадусу и его Волкам.

Но тут со стороны башен показалось несколько десятков гвардейцев-латников на белых рогатых конях. Спустившись с холма, они окружили беглецов.

Один из них всмотрелся в лицо Хоукмуна, и его глаза радостно заблестели.

— Это же милорд Хоукмун! И с ним леди Иссельда! Ну, теперь удача нам улыбнется!

Воины Мелиадуса остановились невдалеке. Помедлив, они повернули коней и исчезли во тьме.