Сага о Северных островах (СИ)

— Почему не позвал меня на разговор? — негромко сказал Альрик. — Кто союзники? Где будет бой? Нельзя ли выловить ярла в море? И вообще, не много ли на себя берешь?

— От этого зависит жизнь моего сына. Ты обещал помочь. Если я ошибся, тогда отвези меня и людей Косматого в Сторбаш и уходи.

Хёвдинг помолчал.

— Фастгер умер, — неожиданно сказал он.

— Знаю.

— Это моя вина.

— Да.

— Я не помню, как получил руну. И сейчас… я чувствую это вот здесь.

Он ударил себя кулаком в грудь.

— Хочу вспороть кожу, разрубить ребра и вырвать это оттуда.

— Эмануэль… — начал было я.

— Он не поможет. Тогда не помог, а сейчас и подавно.

— Живодер?

— Безумный бритт? Ну да. Живодер и его ножи. Ты не думал, что так мы подкармливаем Бездну внутри него?

Разговор прервал мерзко-радостный голос Росомахи:

— А что, мы куда-то уходим? Альрик, ты что, забыл про нас? Ого, какой боевой малыш! Тоже пришел, чтобы стать хирдманом?

Хакон встал во весь цыплячий рост, раскрыл рот и тут же закрыл, увидев за спиной Росомахи меня. Я сделал знак, будто перерезаю себе горло.

— Да, — ответил мальчишка. — Но не сейчас. Потом.

— Эт правильно! Доброго хирдмана нужно с колыбели растить. Так что за хлопоты? Неужто поручение какое появилось? На кого нынче идем? На тварь или, может, на великана?

У меня задергалось что-то возле глаза. Каков наглец! Нынче? На кого мы нынче идем? Да ты вообще ни на кого с нами не ходил! Только бездново пойло Альрику подливал.

Хёвдинг снова повел плечами. Словно ему нравилось чувствовать боль в изрезанной спине.

— Есть у меня долг перед старым знакомым. И сейчас он позвал меня на выручку. Но это опасно, похлеще недавнего боя с измененным.

Хирдманы насторожились, особенно недавно прибывшие.

— И прибыли никакой. Потому я возьму с собой не всех, а только тех, с кем мы в те долги влезали.

Росомаха развел руки в стороны и пошел на Альрика чуть ли не угрожающе. И я заметил, что Беззащитный стал еще худее. Сейчас я хоть и уступал ему в росте, зато плечами и складом превосходил. Недаром мать говорила, что я весь в отца, тот тоже невысок да крепок.

— Нет, хёвдинг. Ты сам взял нас в хирд, а значит, куда ты, туда и мы. Так ведь?

Старший и Младший не спешили соглашаться с Росомахой, Скрав отвел глаза, без прибыли ему сражаться не больно хотелось. Свистун будто и не слышал разговора. А Беспалый недовольно пробурчал:

— А еще он хёвдинг. Как скажет, так и будет. Я лучше тут обожду.

— Верно говоришь, — обрадовался Скарв Липкие Руки.

Лундвар Отчаянный хмыкнул:

— А с кем драка-то будет? Я не прочь подраться.

Альрик оборвал разговоры.

— Я всё сказал. Вы остаетесь в Мессенбю. Если через две-три седмицы не вернемся, значит, нет у вас хирда.

Росомаха пошел на попятный.

— Я твое слово не оспариваю. Как скажешь, так и сделаем. Но разве тебе помешает хельт? В хирд не только ради серебра идут. Может, благодать получим, и то хлеб!

— Хельт никому не помешает.

Альрик тепло улыбнулся, сжал предплечье Росомахи, и я поразился, насколько же тонки пальцы хёвдинга по сравнению с мощной ручищей бородача.

— И хоть я знаю тебя совсем недавно, ты уже мне как брат. И я тебя как брата прошу: останься. Этот долг… Я не горжусь тем поступком и хочу загладить свою вину сам, не впутывая больше никого. Может, когда-нибудь я расскажу тебе, в чем суть, но не сейчас.

Я восхищенно смотрел на Альрика. Как это он так? А я себе голову сломал, как объяснить наш уход. Вот почему он хёвдинг, а не я. Я бы просто выгнал их.

— Да тут у каждого за плечами есть поступки, о которых не станут складывать висы. Только если ниды! — не сдавался Росомаха.

— Идут! — крикнул Простодушный.

По деревянным мосткам на берегу шел Косматый со своими людьми. И по их виду не скажешь, что это хирдманы, скорее уж, разбойники! Одежда, броня, оружие и щиты разномастные и изрядно потрепанные, рожи зверские, у многих шрамы, один хромал, у другого не было кисти… Да мы рядом с ними точно конунговы дружинники: богатые и одоспешенные.

Простодушный понемногу выпроваживал ненужных нам хирдманов с корабля. Я подошел к нему и сказал, что Коршун и Слепой останутся. Слепой уже знал о нашей вражде со Скирре, а Коршуну я поверил.

Харальд шагнул на борт, отыскал взглядом сына, и его насупленное лицо сразу же разгладилось. Видать, сильно переживал за него. И мне аж совестно стало. Я-то сына в Сторбаше оставил, толком и не понял, каково это — быть отцом. Ответственность принял, а вот дальше… Ничего, вот получит он первую руну, я его с собой возьму, в поход.

— Это им ты должен? — возмутился Росомаха. — Слушай, возьми меня, а? Если эти хускарлы чего-то стоят, так я в десять раз полезнее буду!

— Кай! — окликнул меня Альрик. — Что я делаю с теми, кто оспаривает мое слово?

— Либо прогоняешь из хирда, либо убиваешь!

Ну, по крайней мере, со мной Альрик пытался делать и так, и эдак. И еще запирал в сарае, таскал за собой, бил…

— Понял, — отступил Росомаха. — Жду тебя здесь!

Забрал своих приятелей и, наконец, сошел с «Сокола».

Косматый поднял брови, но Альрик отмахнулся:

— Это дела хирда. Отплываем!

* * *