Сага о Скэйте

Со всех сторон долину окружали отвесные скалы. Их черные пики пронзали небо. Где-то совсем рядом зеленела трава и шумел ручей. В горле Н’Чаки пересохло, язык казался сухой веткой. Он видел на зеленой траве темные тела. Красная кровь стала темной и отвратительной. Смертельные удары все еще звучали в ушах Н’Чаки.

Он рычал от ярости и боли и тряс прутья своей клетки.

— Н’Чака! — сказал кто-то.

Человек без племени… он смутно помнил, что у него было и другое имя.

— Н’Чака…

Голос отца. Отца! Антона…

Н’Чака застыл, прижавшись к прутьям. Его глаза были открыты, но видели только сумерки, пронизанные сверкающими искрами страшных образов. Страшная жара, какие-то бархатистые тела. В обжигающем воздухе запах крови, рыла с мерзкими ухмылками…

«А мои друзья не так улыбались…» — подумал он.

— Эрик, — сказал голос отца, — Эрик Джон Старк, посмотри на меня.

Он сделал попытку, но ничего не увидел, кроме темных и блестящих образов.

— Эрик. Н’Чака. Посмотри.

На краю тьмы что-то медленно приняло форму, приблизившись к Н’Чаке, или, может быть, он сам бросился к нему, испытывая страшный холод. Сумерки исчезли, как побежденные тени.

По ту сторону прутьев стоял Антон.

Н’Чака вздрогнул. Все образы исчезли, не было больше долины, источника, трупов его народа, который усыновил Н’Чаку. Люди с острыми палками тоже ушли и больше не мучили его. Но прутья решетки остались.

— Освободи меня, — сказал он.

Антон покачал головой:

— Не могу, Эрик. Я сделал это однажды, но это было очень давно. Тебе дали наркотик. Потерпи, подожди, пока это пройдет.

Н’Чака некоторое время бился о прутья, но потом успокоился. Он заметил, что Антон привязан к металлической раме и подвешен к ветке очень высокого дерева. Антон был совершенно гол. Дерево без коры и листьев было гладким, как кость. Конец веревки был замотан вокруг ствола.

Старк не понимал, но знал, что в конце концов поймет. Рама с привязанным Антоном медленно раскачивалась на ветру, поворачивая его то спиной к Старку, то лицом.

За деревом было пустое пространство, земля, поросшая кустарником. Кое-где виднелись деревья, такие же ободранные, с ветвями-скелетами. Под ними росла хилая трава с мелкими цветочками, белыми, с круглыми красными сердцевинами. Они были похожи на глаза. Неисчислимое количество глаз, следящих со всех сторон.

Было уже поздно. Солнце склонилось к западу, и тени удлинились.

Старк повернулся и посмотрел в другую сторону.

На равнине стоял высокий цилиндр, упиравшийся в небо. Старк знал этот корабль.

«Аркешти».

Пенквар…

Последнее облако наркотика сползло с мозга Старка.

«Аркешти» все так же стоял перед Ирнаном.

Это было как гром среди ясного неба. Минуту назад все шло хорошо, но в следующую минуту «Аркешти» приземлился в грохоте, огне и пыли. Измена Пенквара стала очевидной.

Старк остался в Ирнане по собственной юле, чтобы защищать город от угрозы со стороны Бендсменов, пока делегация не прибудет в Галактический Союз. Против «Аркешти» и трех его вооруженных «стрекоз» Старк был беспомощен. Его собственная планетарная «стрекоза», полученная от Пенквара, когда они вместе летали на помощь Ирнану, была такая же, как и три другие. На ней была лазерная пушка, мощное средство против примитивного оружия планеты, не обладающей развитой технологией, но бессильное против равноценных противников. Броня «Аркешти» так же неуязвима для лазерного луча, как и для метеоритов. И Старк не мог надеяться убить трех пилотов раньше, чем они убьют его. Не следовало пытаться сделать это еще и потому, что он должен был думать о заложниках.

Антон, Джеран и совет старейшин Ирнана. Два крылатых фалларина, которых Элдерик послал на Паке в качестве наблюдателей. Все они в руках Пенквара.

Только по радио «стрекозы» Старк мог обмениваться сообщениями между кораблем и Временным советом Ирнана. Большую часть времени заложники находились в воздухе, хорошо видимые из города. Они все время были под угрозой смерти. Пенквар оставил с ними и Антона, чтобы добиться сотрудничества со Старком. Капитан знал, какие чувства связывают этих двух людей.

Он знал также и точную сумму денег, оставшихся в сундуках Ирнана.

Ирнан заплатил. И Старк стал частью требуемого выкупа. Он сделал невозможное, чтобы освободить Антона, но все было безуспешно. Ирнанцы, объятые яростью и отчаянием, ничем ему не помогли.

Он не осуждал ирнанцев. Их ожесточили месяцы осады, которую вели наемники Бендсменов. Они были изнурены голодом и эпидемиями, гибелью их плодородной долины. И хуже всего было то, что они потеряли надежду — надежду на то, что все их страдания приведут к лучшей жизни в новом мире, где не будет давящего ярма Бендсменов и многочисленных бродяг, которые с каждым поколением становились все наглее. Эта надежда исчезла, ушла в небытие из-за одного инопланетянина. И может быть, никогда не возродится…

Миглайн, глава Временного совета, заменяющий Джерана, бросил холодный взгляд на Старка и сказал: