Сага о Скэйте

По древней традиции Ирнана Халк верил, что Мудрая женщина была непогрешима, как оракул. Халк верил в пророчество о Темном Человеке, сделанное матерью Геррит. И, несмотря на сомнения и горечь разочарования, Халк должен был признать, что Цитадель Лордов Защитников пала, осада Ирнана была снята, а звездные дороги почти открыты. Почти… Это хуже, чем если бы они не были открыты совсем. Таким образом, пророчество в конце концов оказалось лживым. Все было напрасно: усилия, кровь, смерть. А теперь пророчествовала сегодняшняя Геррит, и он не мог ни отрицать полностью ее предсказания, ни верить в них целиком. Если плечи Геррит покрывает теперь плащ истины, то есть еще надежда освободить Ирнан от тирании Лордов Защитников. В таком случае Халк должен сделать все, что в его силах, чтобы эта цель была достигнута. Однако Геррит была еще и влюбленной женщиной. Кто знает, насколько любовь искажает ее видения?

Положив шпагу на колени, Халк полировал клинок куском шелка. Он думал о Бреке, своей подруге, погибшей от шпаги тиранца, и о том, что тиранцы бросили ее тело призракам, как бросают падаль изголодавшимся собакам…

В Тиру их привел Старк. Другой мог бы найти лучший путь к Цитадели. Он, Халк, нашел бы, если бы пророчество указывало на него как на спасителя Ирнана. А почему бы и не на него — вместо иноземца, чужака, пришедшего бог знает с какой планеты между звездами? Это мучило Халка с самого начала, и он разрывался между желанием видеть, как Старк победит — ради Ирнана, и желанием увидеть провал Старка из-за того, что Старк занял его место. Халк возлагал ответственность за смерть Бреки на Старка.

Если на этот раз пророчество окажется ложным и Старк опять потерпит поражение, только смерть одного из них решит дело.

Джерд поднял голову и зарычал: он прочитал мысли Халка. Халк посмотрел в его демонические глаза и сказал:

— Если Старк мог выступить против тебя, Северный Пес, то и я могу выступить против него… — И он провел большим пальцем по клинку.

Спустившись с обрыва, к ним подошел Элдерик.

— Там много маленьких кораблей, или как они еще называются, — сказал он, — Но есть один, который подходит для нас.

— Где он?

Элдерик сделал неопределенный жест.

— Далеко, вмёсте с другими. Он идет во главе. Они занимаются чем-то вроде охоты.

— Рыбной ловлей?

— Пусть будет рыбная ловля. Они вернутся в порт только ночью.

Геррит сказала:

— Наш корабль должен появиться немедленно. — Она открыла глаза и посмотрела на Элдерика. — Немедленно…

— Нас слишком мало, чтобы вызвать большую бурю, — сказал Элдерик, — но мы сделаем все, что в наших силах.

Он вернулся наверх. Шесть фалларинов образовали тесную группу. Тарфы стали вокруг них на страже. Фалларины развернули крылья, блестевшие на солнце бронзовым цветом, и запели песню для тихого и нежного ветерка, дувшего с моря.

Халк слышал их пение, и, хотя ощущал его магическую силу, все же оно вызывало в нем противоречивые чувства. Он не любил фалларинов потому, что ему не нравились ни вещи, ни существа, заставляющие понимать себя. Его страстное служение делу освобождения Ирнана было простым и искренним, основанным на ненависти к рабству и твердом убеждении, что в других местах жизнь будет лучше. Только это толкало его к преодолению звездных дорог, хотя сам факт перелета на космическом корабле куда бы то ни было вызывал в нем отвращение.

И теперь он не мог подавить дрожи, потому что ветер крепчал.

На юге, в море, за высоким мысом, рыбачья флотилия почувствовала перемену в погоде. Сначала она была незначительной, и люди на маленьких суденышках вовсе ее не замечали. На большом судне, гордости и защите флота, гребцы храпели на своих местах. Хозяин и его помощник лениво играли в кости под тентом на мостике.

Судно это строилось с двойной целью: как боевое, чтобы защищать флот от мародеров, и как транспортное, чтобы возить улов на продажу. В любом случае оно оставляло желать лучшего. На носу его красовалась великолепная фигура, изображавшая Духа-Защитника. Правда, этот Защитник встречал волны так неуверенно, что судну явно следовало иметь руль на носу.

Большой квадратный парус, полоскавшийся, как простыня, на легком ветерке, неожиданно надулся. Рея повернулась. Снасти сухо натянулись.

Хозяин неторопливо допил вино и стал размышлять, не разбудить ли экипаж и не заняться ли скучным делом свертывания паруса. Это означало, что позднее его придется поднимать снова, а это еще более нудное занятие. Ветер стихнет, а если не стихнет, то принесет дождь…

Но бриз не стих. Он становился настоящим ветром. Судно закачало. Хозяин закричал, экипаж и гребцы мигом проснулись. Ветер настойчиво толкал их вперед. На воде явственно читался его след длиной с милю — прямой как стрела, с белыми барашками на гребне. Люди с ужасом смотрели на эту отметку, потому что она относилась только к ним, не задевая ни одного из мелких суденышек.

Толстая мачта заскрипела под напором ветра, белая вода кипела под тяжелым носом корабля. Хозяин и экипаж молились Матери Моря и спешно убирали паруса.