Сага о цензоре

В тот сезон экспедиции повезло, был найден уникальный экспонат – китайские стеклянные бусы. Казалось бы, не драгоценный камень, бижутерия. Но знатоки прыгали от радости. Бусы начала нашей эры… Очень редкая находка. Где Китай, и где речка Тара… Из такой дали завезли украшение по шёлковому пути. Столько веков оно пролежало в кургане. Не черепки глиняной посуды… Наверное, сарматский вождь подарил любимой жене. Такие изделия были известны знатокам, но в нашей области не попадались ни разу археологам. Сначала те скакали от радости, а потом от отчаяния локти кусали. Бусы спёрли. Лежали в палатке, где хранили находки. Никакой охраны. Кто хочешь – заходи. Беспечность полнейшая. Как же – все свои. А свои да не совсем. Свои да не все. Ахали, охали. Я подумал на Рыжего. Парень ухватистый, не он ли? В деревню унёс, у своей крали спрятал… Нюх меня подвёл. Стянул аспирант из Томска. Из себя тихоня. Любил с нами посидеть у костра. Не горланил песни со всеми вместе, зато у него была коронная. Эксклюзив из Тобска. Как жена потащила мужа на каток.

Жена накинула платок,

И мы рванули на каток,

На нас напялили коньки,

И мы стоим, как дураки…

А все катаются вперёд и в зад,

А я был этому совсем не рад.

Жена кричит, – Ой, упаду!

И растянулася на льду,

А я при всей своей длине,

Лежу на собственной жене…

А все катаются вперёд и в зад,

А я был этому совсем не рад.

Иногда аспирант брал у костра слово с «катком», или его просили… И без всякой гитары в быстром, захлёбывающемся темпе пел, скорее проговаривал речитативом… Обязательно вставал, изображая руками и телом катающихся конькобежцев… Получалось неплохо… Аспирант был высокий, худой, подвижный, с длинными руками. Забавно у него получалось…

Вот растянулся пионер,

За пионером – инженер,

За инженером – тракторист,

За трактористом – металлист…

Профессор в шубе на меху,

Три идиота наверху,

А эта шобла вся на мне,

А я на собственной жене..

А все катаются вперёд и в зад,

А я был этому совсем не рад.

Потянул аспирант древние бусы не на долгую память об экспедиции и не для творческого вдохновения при написании диссертации об эпических событиях прошлых веков. Не с целью, заряжаясь энергией неправдоподобно древней вещи, мыслью пронзать тысячелетия и оказываться у костров скифов и сарматов. Двигала элементарная жадность. Хотел продать бусы жены сарматского вождя, срубить деньжат на историческом экспонате. Но попался через полгода… Вовка мне потом написал…

Такие весёлые картинки из моего детства и юности… Дальше будет ещё веселей…

Следак прокуратуры

Распределился после института в городскую районную прокуратуру. Блатные в адвокатуру или на худой конец – помощниками прокурора. Мне без блата куда? Или юрисконсультом на копейки (получал он слёзы – восемьдесят рублей) или в следователи. Тоже никто не рвался. Считали – собачья работа.

Меня на собеседовании при распределении спрашивают:

– Где бы хотели работать?

– Помощником прокурора, – бодро отвечаю.

На собеседовании был начальник следственного отдела областной прокуратуры. В возрасте мужчина.

– Почему не адвокатом?– спросил он, усмехнувшись.

– Лучше меня знаете, – говорю дерзко, – туда попасть счастье надо иметь.

На что он:

– Если хотите стать настоящим юристом, нужно начинать со следователя. Это вам мой совет.

Прав был на все сто. Я хоть и работал следователем всего два с небольшим года, чётко понял: хочешь стать юристом-профи – поработай следователем. Закалку получил на всю последующую бурную жизнь.

Направили меня следователем в городскую районную прокуратуру. Сразу решил для себя: это не научный коммунизм, который можно откладывать, не уча, до последнего – кончилась лафа студенческая, пора карьеру делать. Работе отдавался, себя не жалея. Приходил раньше всех, уходил в одиннадцать, а то и за полночь. В первый день прибыл в прокуратуру, отрапортовался, представился, думал: для начала введут в курс дела, дадут недельку на ознакомление и стажировку, наставника прикрепят. Прокурор пожал руку, привёл на рабочее место, благословил:

– Дерзайте!

И через пять минут мне на стол вываливают гору дел «возб`yжденных». Нужно дорасследовать. Никаких раскачек, как я размечтался… По-взрослому: вот тебе дела начатые, доканчивай. Я так и присел. Опыта у меня ноль, институтская практика не в счёт. Срок расследования два месяца, когда, думаю, я эту кипу успею обработать? В комнате сидел ещё один следователь, видит моё смятение.

– Ничего, – говорит, – не паникуй.

И дал мне совет, которым всю жизнь пользуюсь:

– Если научишься отделять главное от второстепенного, а второстепенное от третьестепенного – у тебя всегда всё будет в порядке. По главному будешь в отчете, второстепенные дела – в работе, а третьестепенные – те что, подождут своего часа. Не научишься выделять – будет сумбур в голове.

Дела, что мне дали, в разной стадии были. Одно уже возбуждённое, («возб`yжденное» на профессиональном жаргоне), по второй группе дел материалы надо собирать, по третьей – обвинительное заключение писать…