Сага об Ингваре Путешественнике. Текст, перевод, комментарий

«Сага о Золотом Торире», постклассическая родовая сага, является, по-видимому, переработкой более раннего произведения[305]. В дошедшем до нас тексте проявляется много черт, характерных скорее для саг о древних временах, чем для родовых. Исследователями отмечено, однако, что в тех частях саги, где повествуется о событиях в Исландии (к которым относится и интересующий нас фрагмент), она следует принципам построения сюжетов родовых саг, хронологически более ранних, чем саги о древних временах. Автору «Саги о Золотом Торире» не пришлось объяснять своим читателям, почему Валь обратился в дракона. Мотив «дракон, лежащий на золоте, в прежней жизни был человеком» не представлял, должно быть, трудностей для восприятия, поскольку он уже был хорошо известен по устной эпической традиции.

Данный же сюжет был тем более понятен аудитории, поскольку существовала «Прядь о Вале», дошедшая до нас в составе созданной в середине XIV в. «Саги о Хальвдане Эйстейнссоне». Ее автор рассказывает историю о викинге Вале и его сыновьях Кётте и Киси, захвативших на одном судне два сундука с золотом. Сундуки были так тяжелы, что упали в пещеру, находившуюся на дне водопада. «Нырнули они туда, отец и сыновья, легли на золото и превратились в летающих драконов. У них были на головах шлемы, а под крыльями мечи, и лежали они там до тех пор, пока Гулль-Торир не захватил водопад»[306].

Эти произведения – «Сага о Золотом Торире» и «Прядь о Вале», взятые в совокупности, – сохранили рассказы о людях, позарившихся на чужое сокровище и поэтому превратившихся в драконов. Рассказы, бытовавшие, очевидно, в устной форме, можно рассматривать как обработку древнегерманского эпического сюжета о золоте Нифлунгов. В «Старшей Эдде» Фафнир, сын Хрейдмара, убивает своего отца и берет все его золото, не пожелав поделиться со своим братом. Фафнир обращается драконом, чтобы охранять свое богатство. В рассказах «Саги об Ингваре» о Якуле и драконе-оборотне Сиггеусе присутствуют детали, сходные с теми, что приведены в «Старшей Эдде» при описании встречи Сигурда и Регина с Фафниром:

«Сигурд и Регин отправились на Гнитахейд и нашли там след Фафнира, который он оставил, когда полз к водопою. Сигурд вырыл большую яму возле следа и засел в ней. И когда Фафнир пополз от сокровища, он изрыгал яд, и яд падал на голову Сигурда»[307].

Однако в саге разработка образа усложнена. В ней детали, присущие эпическому сюжету, распределены между разными персонажами: изрыгающий яд дракон – это Якуль, сжигающий корабли, а идущий на водопой и оставляющий на земле следы от своего тяжелого тела дракон – это оборотень Сиггеус. Мы встречаемся здесь с аналогом авторского приема раздвоения персонажа, который уже был отмечен ранее при обсуждении переработки автором саги сюжета шведской версии «*Пряди об Эймунде». Эддический Фафнир – или его прототип – в саге реализован в образах двух драконов.

Фольклорный мотив оборотничества, распространенный в произведениях древнеисландской литературы, при всей его многогранности лишен той остроты, которую придал своей притче автор «Саги об Ингваре», соединив мотив о драконе, охраняющем золото, с нормой христианской этики: согрешившие люди принимают образ дракона, и наказанием за грех жадности становится привязанность оборотня к своему золоту, которое ему суждено охранять от посягательств таких же грешников, как он сам. Связь элементов, конституирующих притчу (золото, люди, драконы), с дьяволом придает мотиву совершенно новое содержание и драматизм. Автор находит немало способов, чтобы подчеркнуть это. Встреча с дьяволом происходит ночью, в то время, когда люди наиболее уязвимы, а силы зла – опасны. Не каждый из людей Ингвара мог оказаться в роли слушателя; только один из его отряда – Соти подходил для этой роли, поскольку он был, по словам дьявола, «нечестивым и неверующим». Он, узнав все, что дьявол хотел сообщить христианам, умер сразу же, как только рассказал Ингвару об услышанном им. Его смерть была заранее предсказана: «…ты останешься с нами», – сказал дьявол. И действительно, «когда Соти закончил свой рассказ, все увидели, как он упал замертво», сказано в саге. Исполнение пророчества дьявола в отношении Соти служит сигналом читателям, еще не ведающим конца истории, о том, что и другое его предсказание о смерти Ингвара и большей части его войска сбудется.