Сага об орке. Начало

Когда мы наконец устроились за столом, и Гретта поставила перед нами миски с кашей, вдруг из темного угла появился старый орк, одетый в светлую не подпоясанную рубаху, штаны, но босиком. И абсолютно лысый.

— Гретта, дай мне поесть! — заявил он, ковыляя к столу.

Я покосился на Фритьефа, взглянул на девчонку. Это еще что за чудище? Был бы он короткостриженый, было бы понятно — раб, но лысый?

— Поди прочь, старый, — недовольно выкрикнула Гретта, — ты ел уже сегодня!

— Тогда дай я посижу у огня, а то кости старые ломит…

— Не мешай, — опять проявила недовольство Гретта, — ты свет застишь, будешь мешать.

Видимо, она имела в виду двух других орчанок, что уже приступили к вычесыванию.

Неожиданно старик выпрямился, и проговорил нараспев

Гретта, дева злая,
старика прогнала
где же мне теперь
косточки погреть бы!

— Садись с нами, Эгиль, — с некоторой жалостью в голосе предложил Фритьеф, — налить тебе пива?

Он встал, дошел до места, где были свалены наши вещи, вытащил небольшую кожаную флягу, знаком попросил у накрывавшей нам девушки еще одну кружку, налил. Старый орк, держа голову совершенно прямо на ощупь добрался до нас, сел рядом. Крепкая мозолистая рука безошибочно обхватила деревянный кубок.

Пива хмельного
Вновь я отведал
Будто бы снова
Молодость вспомнил

— Не наливай ему больше, Фритьеф, — тихо попросила Келда.

— Благодарю тебя, гость незнакомый, — манерно выговорил старик.

— Я Фритьеф, Эгиль, ты видел меня. Я стал бывать у вас, когда еще ты не был слепым.

— Память моя, меня подводит, — ответил старик, — помню лишь то, что было когда-то.

— А расскажи нам что-нибудь, из старины, из того, что помнишь.

В голосе Фритьефа, я с изумлением услышал такие нотки, что, прикрыв глаза можно было бы представить, будто не матерый вояка-ветеран велит позабавить его рассказом пока он ест, а совсем маленький мальчик просит деда рассказать что-нибудь о героическом прошлом.

С юга летели
над лесом дремучим
девы-валькирии,
битв искавшие;
остановились
на отдых у озера,
лен драгоценный
начали прясть[1]

.…

Голос старика оказался неожиданно сильным и глубоким. В этот момент в дом с радостными криками влетело несколько детей, облепили старика. Я же наоборот, насытившись и отогревшись (все ж в одном плаще уже становилось не жарко), под размеренный речитатив стал потихоньку клевать носом…

— Асгейр, — я проснулся от толчка в плечо. Все-таки задремал! — поехали, парень.

— Ага, — кивнул позевывая, встал.

Старый Эгиль уже закончил со стихотворными формами, и рассказывал детишкам что-то, так сказать прозой.

— Эгиль, Эгиль, — дергал старика за штанину какой-то белобрысый мальчуган, — а ты в прошлый раз обещал рассказать нам о том, как вы встретили странника. Помнишь, да, помнишь?

Ну все, я усмехнулся под нос, оккупировали деда.

— Когда я вам такое обещал? — удивился тот.

— Ну помнишь, ты рассказывал, как вы заплыли в Южное море и встретили полулюдей-полулошадей?

О-о-о-о! Я отвернулся, сдерживая улыбку, ну да, ну да! Давай дед, жги! Расскажи им, как космические корабли бороздили большой театр… И про си-лучи у Ориона не забудь.

— А, это… Так это очень давно было, я тогда еще совсем молодым дренгом был. Наверно мой первый поход…

Я подхватил седельные сумки с пола.

— Попали мы тогда в сильный шторм, носило нас по морю — три дня, а волны были такие, прям выше мачты!

«О-о-о! У-у-у-у! А-а-а!» в сладком предчувствии страшных баек заголосили детишки.

— Прибило нас к одному острову, а на острове — дом высокий каменный, но не такой как у нас…

Вышел на улицу. Фритьеф уже оседлал свою лошадь, недовольно покосился на меня, типа где тебя носит? Я знаком успокоил его, дескать не надо паники, ща все будет. Отвязав от коновязи своего конька, принялся седлать…

Черт! Чуть не уехал!

— Погоди, — махнул я уже сидящему в седле спутнику, — плащ забыл в доме.

— Ладно, догонишь, — проворчал тот, и потрусил на выезд. Я шагнул в дом.

— … похожи они на людей, но не люди, — все вещал старый сказитель, — волосы длинные, как у нас, но цветом — чистое серебро! И глаза — страшные! Белые!

— Как у тебя, Эгиль?!

— Я-то слепой, а они — видят хорошо. Так хорошо, что мне кажется, прям душу твою насквозь различают…

Ага, вот и плащик! Я бы послушал тебя еще дед, но ехать надо. Зачем-то помахал слепцу рукой, увидел, как Келда дружелюбно улыбнулась, махнул и ей. Развернулся и пошел на выход из дома. Уже в спину долетел голос.

— А еще известно про них, что могут ходить между мирами…

Глава 15