Сага об орке. Некомандный игрок

Не знаю, по крайней мере, так всегда говорят в фильмах.

Первые шаги толстяк проделал чуть ли не на карачках, но так быстро, что мы еле за ним поспевали, потом поднялся и припустился еще быстрей.

Вошли в большой дом, прошли в кладовку без окон, с капустой на стеллажах и мешками на полу.

— Помогите мне подвинуть мешки, — попросил он заискивающе.

— Сам ворочай, если жить хочешь!

Человек шустро отодвинул пару мешков из угла, кряхтя опустился на колени.

— Здесь надо поддеть чем-то. Господин орк, у вас есть нож?

— Бруни, помоги ему выковырять люк, — попросил я парня, — я его покараулю.

И вытащил из-за пояса топор. Да хрен его знает? Может у него там пистолет запрятан! Ща как повернется и как начнет шмалять… Блин, чего я несу? Какой пистолет? Совсем мозги от боли поплавились!

Бруни, не наклоняясь, ковырнул наконечником копья, дальше человечек схватился за край дощатого люка, откинул. Нырнул рукой в люк…

Я на всякий случай занес топор. Бруни, покосившись на меня, тоже отпрянул и приготовился.

— Вот, господа орки, вот! — толстяк вытащил увесистый сверток, обернулся, в ужасе отпрянул. — Вы обещали мне жизнь!!!

— Обещал, значит будешь, — все еще морщась ответил я.

Бруни перехватил сверток, развернул. В сумраке кладовки тускло сверкнуло желтым. Ух-ты! Крупные толстые золотые монеты. И немало.

Мы с Бруни переглянулись. Не уверен в здешнем курсе золота, но похоже, то, что он сейчас держал в руках было ценнее всего, что мы собирались взять с этой деревушки.

— Ты хоть кто здесь такой будешь?

— Я Ральф, я здешний писарь и казначей. Поставлен сюда его светлостью сэром Гуго, сюзереном этой местности.

Хм… Сомневаюсь, что вот это, деревенская казна. А ты неплохо погрел здесь руки!

— Пойдем, — мотнул я головой, добавил на орочьем, — пошли, Бруни, порадуем форинга.

У Сигмунда, когда узелок перешел к нем, натурально затряслись руки.

— А ты молодец, — выдавил он ошарашено, — хорошая добыча.

— А то, — самодовольно ухмыльнулся я, — вот вам и человеческий язы…

За моей спиной раздался слишком узнаваемый звук, и тут же сдавленный крик. Я крутанулся.

Толстяк-казначей, распахнув глаза и с каким-то осуждением глядя на меня заваливался на бок.

— Гос… вы… обеща…

Стоящий за его спиной Бо́лли, наклонился, вытер об его одежду свой новый меч.

— Сука, Бо́лли! — от возмущения у меня задрожали губы, рука дернулась к топору. — Я обещал ему, что не убью!

— Ты обещал, ты не убил, — нахально осклабился прямо мне в лицо волосатик, — а я не обещал. Рубаха у него хорошая, дорогая. Сними ее, Асгейр, не с пустыми же руками нам отсюда уходить.

Глава 31 Ирене. Поиграем в переговорщика?

Прошло десять дней. Лид «Счастливчика» Сигмунда взял еще три деревни. Я это время «отдыхал» — охранял корабль, пока пацаны ходили «на дело», караулил ночами. Если разобраться, то плохо действующая левая рука не мешала поднять тревогу.

Рука заживала. Оказывается, получил я две раны, первая стрела прошла вскользь чуть выше локтя, оставив шрам. Вторая, на мое счастье, даже легкое не задела — наконечник застрял в мышцах, так что я мог прославлять свои занятия спортом и набор массы. Понятное дело, рана воспалилась, и затрудняла использование левой руки. Хотя на мой, очень далекий от любой медицины взгляд, в условиях тотальной антисанитарии, вообще не понятно, почему я не загнулся от сепсиса.

Разумеется, помогал Бьярни: как я его крыл, когда он, по возвращению на корабль, отрывал присохшие повязки! Потом, когда промывал в морской воде! Замазали мёдом, соорудили косынку…

— Запомни, Асгейр, — как-то бросил мне Фритьеф, — чем больше ты носишься со своей раной, тем дольше она будет заживать.

Оказалось, что зарядить арбалет можно и одной рукой, в конце концов, тетиву я натягивал, разгибаясь в пояснице. Разве что сложно оказалось заправить ее в пазы запорного ролика, но это поначалу. Выстрелить с опорой на что-нибудь я и одной рукой могу. Короче — вполне боевая единица.

Зато появилось время поразмышлять, и в первую очередь — над защитой. Так-то, основные раны пацаны получали в правую руку, но это и понятно: лично я два длинных пореза на предплечье словил в моменты нанесения уколов копьем, от встречных ударов. В корпус прилетало, только если боец бросил или потерял щит.

Голову теперь мне защищал отличный шлем: куполовидный, цельнотянутый, не то, что эти четырехчастные поделки на каркасе. Конечно, безо всяких изысков в виде полумаски, да и не глубокий — обычный котелок похожий на норманнские из моего мира с небольшим наносником, но свою полезность мне он уже доказал, отметившись двумя царапинами. Вот еще бармицу к нему присобачу, вообще круто будет!

И надо бы подумать, чем плечи защитить, раз мне туда и прилетело. Горжет? Кольчужный воротник? Правда слышал я, что кольчуга от стрелы плохо помогает, но если бы тогда на мне что-то подобное было, думаю сейчас не пришлось бы учиться обходиться одной рукой.