Сага про золотого цверга. Дилогия

– Хорошо, – пожал плечами Рамирес, – если ты настаиваешь, разглашать не буду. Мы так и будем тут сидеть или ктонибудь уберет тело?

– Пойдем вынесем его вниз, – предложил Дзимбээ. Рамирес чуть не поперхнулся. Он рассчитывал, что Дзимбээ позвонит кому надо, приедут рабочие из морга и все сделают. Наверное, Иван был прав, революционеры действительно стали слишком похожи на изнеженных чистоплюев.

– Пошли, – сказал Рамирес и взял Ивана за руки.

Дзимбээ подхватил тело за ноги, и они потащили его вниз. Выходя на лестницу, Рамирес увидел, что Галя уже притащила из санузла швабру и приступила к ликвидации пятна на полу. Вот и еще одно свидетельство падения уровня жизни – даже сам Джон Рамирес не может позволить себе роботагорничную.

2

Ближе к вечеру жизнь в НьюМайами оживилась. Температура упала градусов до двадцати пяти, солнце переместилось из зенита ближе к горизонту, ощущение жаркой парилки немного отступило. Якадзуно отважился выбраться из своего импровизированного убежища.

Он встал на ноги, расправил затекшие члены, отряхнул с себя грязь, насколько смог, и направился вдоль по улице в прежнем направлении. Больше всего ему хотелось выпить литра полторадва чистой воды, можно даже без сахара и ароматизаторов. Впрочем, «хотелось» – не самое удачное слово, это было просто необходимо.

Якадзуно обратился с этим вопросом к первому же прохожему. Тот категорически не рекомендовал пить воду из луж и посоветовал заглянуть в любую забегаловку и купить чтонибудь ароматическое. Якадзуно сказал, что слышал, что деньги больше не действуют. Прохожий очень удивился, что Якадзуно это только что узнал, и поинтересовался, какой кредит он имеет. Якадзуно спросил, что такое кредит, прохожий вспомнил про какуюто важную встречу и быстро ушел. Якадзуно критически оглядел свой вдрызг перепачканный джинсовый костюм и решил, что понимает его чувства. Сейчас Якадзуно больше всего походил на грязного и вонючего бродягу, выпрашивающего жалкие подачки у каждого встречного.

У второго прохожего Якадзуно поинтересовался, как Дойти до аэропорта. Улыбчивый молодой человек индийской внешности очень удивился вопросу и сказал, что до аэропорта отсюда около пятнадцати километров и дойти туда, в принципе, можно, но крайне утомительно. Якадзуно опечалился и спросил, как ему быть, ведь у него нет никакого кредита, а есть только предписание немедленно прибыть в аэропорт, и если он его не выполнит, то его ликвидируют без суда и следствия. Собеседник снова очень удивился и спросил, как случилось, что Якадзуно оказался без кредита, но с назначением.

– У тебя есть документы? – спросил он.

– Да, мне выдали карту, когда выдавали назначение.

– На ней должен лежать подъемный кредит.

– Подъемный кредит?

– Небольшая сумма, чтобы не умер с голоду, пока добираешься до места назначения.

– Мне никто не сказал об этом, – Якадзуно в очередной раз почувствовал себя идиотом.

– Наверное, думали, ты и так знаешь. Об этом, вообщето, все знают.

– Я только первый день в НьюМайами. На мою ферму напали ящеры…

Индус присвистнул.

– Тебе очень повезло, что ты жив, – сообщил он. – Пойдем, провожу тебя до остановки, мне тоже ехать в ту сторону. Меня зовут Хаттаб Матурана.

– Бенедикт Ассам, – представился Якадзуно в ответ.

– Ты мусульманин?

– Синтоист. У меня только фамилия арабская, отец у меня японец, мать американка, арабы в роду когдато были, но когда, никто и не помнит.

– Мы с тобой похожи, – хохотнул Хаттаб. – У меня тоже только имя арабское, но я принял ислам, чтобы моим предкам не пришлось стыдиться меня перед лицом Аллаха. У тебя есть жена?

– Уже нет, – Якадзуно изобразил на лице приличествующее случаю горестное выражение.

– Извини, – смутился Хаттаб. – Я не подумал…

– Ничего. Слушай, ты не знаешь, тут поблизости есть какиенибудь забегаловки?

– Голоден?

– Это тоже, но больше всего пить хочу. Я с утра не пил.

– Ну ты даешь! У тебя же, наверное, в горле все пересохло! Тут рядом один магазин есть, странно, что ты его не нашел.

– Я думал, у меня нет кредита.

– Ах, да… А что у прохожих не спросил?

– Я пробовал, но меня все посылали, это так странно! Помоему, до революции люди были более приветливыми.

– Люди какими были, такими и остались. Просто ты очень грязный, все думали, что ты бродяга.

– Еще бы я был не грязным, я пять часов пешком по джунглям пробирался.

– Ящеры не погнались?

– Нет, не погнались.

– Странно, обычно они свидетелей не оставляют.

– Я думаю, они меня не заметили. Когда они напали, я был в джунглях, у меня была ферма животноводческая, я лягушкоедов разводил… Так вот, когда ящеры начали стрелять, они обесточили периметр, лягушкоеды ломанулись наружу, ящеры стали стрелять, я тоже стрелял, только они, наверное, не заметили, что я стрелял. Там такая пальба была, что ни один бес не разберет, кто в кого стреляет.

– Тебе повезло.

– Это точно. Слушай, а что у вас тут творится? Я последний раз здесь был еще до революции, тут столько изменилось… Деньги вот больше не действуют.