Саяна. Или когда по другому нельзя (СИ)

–Так, я читаю!- Предупредила я Эрато и Женьку и начала читать...- ” Темнота печаль и грусть...”. ... Так, я не поняла?- удивленно посмотрела я на музу. Та пожала бровями (чисто Брежнев!)  и тихонечко, видимо боясь моего гнева (Кого я обманываю? Они, эти стервы, никого,..., не боятся), сказала:

–Там дальше будет!

Я продолжила чтение.

–“Дождь стекает. Ну и пусть...” Ладно, пойдет.- Вздохнула я и сокрушённо покачала головой. Ну не верилось мне в то, что мы всё- же напишем этот ... стих!- “Ветер осушает слезы. Нежные шальные грёзы...”. Да что ж ты сволочь творишь, корова недоделанная.

Да! И что я хотела от этой долбанутой Эрато? Я схватилась за голову, Женька за нож, а муза за сердце, только почему-то ниже и правее причем ногами. Ну вот ещё один повод дать Жене поэкспериментировать над этой полнокровной тушей жировых складочек.

–Саша, извини конечно, но здесь про дождь лишь косвенно упоминается, и то в виде одного предложения даже не связанного  с остальными по смыслу… и содержанию.- Обратилась ко мне Женя пытаясь отобрать бутыль, что стоял у меня под стулом. Ну мне еще не хватало, что бы она его вылакала. Я же родителям показаться побоюсь. Они же меня без соли и ложки съедят и еще скажут что невкусно.

И что ты, дорогая и в недалеком будущем мертвая и расчлененная Эрато, скажешь в своё хрупенькое оправдание? Учти, все, что ты заявишь, будет использовано против тебя.

Муза пожала плечами, как ни в чём не бывало, типа “ Я здесь не причем и вообще меня нет, а у вас глюки!”

–Вы дальше почитайте, понравится! - Сказало это кладбище пирожков и быстрого питания, и чуть тише, так что если бы я была человеком не услышала, добавила. - А может и нет, кто вас бешеных поймет.

–Ладно, я почитаю!- Усмехнулась я. Почитала.  Угорела. Морально умерла. Зачем я это сделала?

–Ну как?- Завозилась на табуретке Женя.

Я подумала! Нет, конечно стих неплохой, но ,..., я же про дождь стих то пишу. Я сокрушённо покачала головой.

–Ну слушай целиком.

“Темнота печаль и грусть.

Дождь стекает. Ну и пусть.

Ветер осушает слезы.                              

Нежные шальные грёзы.                                  

     Холод-жар, мне все равно.                          

     Я сижу. Смотрю в окно.                                  

     Все равно на страх и боль.                                    

     И на рану словно соль.                                           

Кровь стекает по щекам.                                           

Смерть читает по губам.                                          

На руке её печать.

Путь найти, жизнь потерять.

     Герб её окутан мраком. 

     И со смерти черным знаком.    

     Снова ты идёшь сюда.

     Но прости уж навсегда.

Где течение времен.

Лет, столетий миллион.

Где теряешь сам себя

Существует смерть всегда.”

–Мама мия, Дева Мария!- Ошизела Женя.- Прям про тебя. В одном стихе вся история.

–Во!  Я же говорила, что понравится!- Напомнило о своём существовании забытое вдохновение.

Мы с Женькой переглянулись.

–А вообще-то заказ был на стих про дождь.- Лааааасково улыбнулась я. Улыбнулась... хм... скорее злобно оскалила зубы.- Где именно здесь про дождь?

–Ну как же, а это “Дождь стекает...”.- Продекламировала она.

Я поднялась со стула и ухмыльнулась думая, что все-таки муз станет на одну меньше, а может даже больше, и не на одну, смотря как резать будем и сколько частей получится.

–   “О Муза! я у двери гроба!

Пускай я много виноват,

Пусть увеличит во сто крат

Мои вины людская злоба-

Не плач! Завиден жребий наш,

Не наругаются над нами:

Меж мной и честными сердцами

Порваться долго ты не дашь

Живому, кровному союзу!

Не русский - взглянет без любви

На эту бледную в крови,

Кнутом иссеченную Музу”-Продекламировала я.

–Так значит, как на ненужные темы ты вон какие стихи сочиняешь! - Обиделась Женя.

–Вообще-то, это не мой стих, а Некрасова! - Удивленно прищурила я глаза. Книгу из которой был этот стих я взяла из Женькиной комнаты.

–А ну тогда ладно.- Успокоилась Женька.- Мочим музу?- Спросила она обратив внимание на нашу бедную жертву пыток и попыток испытания разных видов каторги. Но мой мозг выдал более изощренную идею по линчеванию музы.

–Мочим то мочим, только ножик положи.- Сказала я сестричке и подмигнула.