Сайберия. Пожиратель

– Яминокису. С японского переводится романтично – «поцелуй ночи», или «поцелуй тьмы». Невзрачная на вид плавучая морская водоросль, что-то вроде обычных саргассов, но мутировавшая под влиянием Ока Зимы. Получившая морозостойкость, но заодно и ещё одну очень неприятную особенность. Поверхность сырых яминокису очень ядовита, на коже остаются незаживающие ожоги. И, что самое поганое – они болят и воспаляются под воздействием света. Даже много лет спустя. Поэтому приходится их прикрывать.

– Я сразу понял, что вас много связывает с Дальним востоком, – кивнул я. – Наверное, это редкость. Я слышал, Япония – очень закрытая страна.

– Да. Мой отец как раз был в составе дипломатической делегации, в шестидесятых годах отправленной на восток – так сказать, для установления контактов. Я вообще из династии дипломатов. Дед больше тридцати лет работал послом в Поднебесной. Все три его сына пошли по его стопам. Двое старших до сих пор в посольстве. Мой отец был младшим, и выбрал другое направление…

Путилин, спохватившись, жестом пригласил нас к письменному столу. Мы с Велесовым уселись в старые резные кресла с лакированными гнутыми спинками. Под весом старого вампира кресло жалобно скрипнуло, и он невольно подобрался, аккуратно устраивая лапищи на подлокотниках и будто прислушиваясь – не развалится ли мебель под ним в следующую минуту.

Сам Путилин занял место за столом и, водрузив локти на старое потёртое сукно, сцепил пальцы в замок. Взгляд его был внимателен и исполнен тревожного ожидания. Повисла долгая пауза, и чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я спросил:

– А как вы вообще тогда оказались в Петербурге? Да ещё и в Священной дружине?

– О, это долгая история, достойная приключенческого романа. Увы, самому быть на месте главного героя не всегда весело. Дипломатическая миссия моего отца поначалу шла вполне успешно. Удалось основать полноценное русское посольство в Осаке, он перевёз туда и жену с детьми – мне тогда было лет шесть. Несколько лет мы прожили там. А потом…

Он опустил взгляд, брови его сдвинулись.

– Я за малостью лет не понимал, что конкретно тогда произошло, да и до сих выяснить это не представляется возможным. Был какой-то конфликт с местной знатью, обернувшийся трагедией и для моей семьи, и для всего посольства. Меня и младшего брата в последний момент удалось выслать из страны на каком-то утлом судёнышке. Но оно попало в шторм, потерпело крушение… Там-то я и получил эти шрамы. Меня подобрали рыбаки из какой-то захолустной деревушки на Кюсю, и я много лет потом скитался, прежде чем удалось добраться до родственников в Шанхае. Довелось побывать и юнгой на китобойном корабле, и пиратствовать на корабле одного мятежного ронина, и участвовать в экспедициях в восточные области Сайберии, к Амуру и к озеру Ханка…

– А когда вернулись в Китай, не захотели оставаться в русском посольстве? Дядья разве не предложили свою помощь?

– Оба дяди не очень-то поверили, что я сын Франца Путилина. К тому времени, когда я добрался до Шанхая, вся его семья давно считалась погибшей. Да мы и в целом не нашли общий язык. А работа дипломата, сам понимаешь, совершенно не в моём характере. Впрочем, от родственников мне ничего и не надо было, кроме помощи в получении документов, с которыми меня приняли бы в делегацию, отправляющуюся в Россию. Я всегда мечтал вернуться на родину. Хотя, строго говоря, родился-то я в Шанхае…

Снова повисла пауза. Путилин явно избегал основной темы разговора, для которой и позвал нас к себе. Да я и сам не торопился её поднимать, а уж Велесов – тем более.

– Вы, кстати, знали, что основа нефилимской знати в Японии – именно упыри? – неожиданно спросил он.

Я пожал плечами, Велесов лишь выжидательно прищурился.

– Да, эта информация не очень распространенная, да и вообще про Страну восходящего солнца мало что известно. А ещё меньше из этого – достоверные данные. Даже с Поднебесной империей они не поддерживают отношений. Однако я-то знаю, о чём говорю. Тамошних нефилимов называют ёкаями, и самый распространённый среди них Аспект – это именно Дар Зверя.

– Из-за того, что его можно передавать другим?

– Именно. В отличие от Российской империи, упыри там не вне закона. Наоборот, они на самом привилегированном положении. Собственно, сама императорская династия триста лет назад стала вампирской, а вслед за ней – и все основные аристократические кланы. А в дальнейшем Дар зверя стал чем-то вроде награды, даруемой самым верным самураям. В итоге большинство ёкаев – это именно вампиры.

– Занятно…

– Ну, я бы другое слово подобрал, – невесело усмехнулся Путилин. – Потому что я-то видел, во что это превратилось для обычных людей. Когда страной правят кровопийцы – в буквальном смысле – народ превращается для них в нечто вроде домашнего скота. И помимо обычных налогов они регулярно собирают особую, страшную подать… Я много всякого дерьма насмотрелся там, на островах.

Обычно невозмутимый, тут он заметно разгорячился, так что в голосе прорезались злые металлические нотки. Сделал паузу, чтобы немного успокоиться.