Сайберия

Вяземский прервал меня, неожиданно грохнув кулаком по лакированной столешнице. Сигара в его пальцах смялась и разломилась, отлетев ему под ноги. Сила удара была такова, что сама столешница едва выдержала — видимо, спасла упругая подложка. Кажется, даже машина чуть вильнула на дороге, скрипнув рессорами.

Впрочем, эта вспышка ярости была столь же бурной, сколько и короткой.

— Да мне плевать! — процедил губернатор сквозь зубы. — Сейчас нет ничего важнее этой мутной истории с Арнаутовым, анархистами, кровососами и прочей нечистью. Этот клубок нужно развязать, и как можно быстрее!

— И снова не понимаю, причем здесь я. Расследование ведёт Аркадий Францевич.

— Я бы с удовольствием надавил на него самого. Но это может иметь… Непредсказуемые последствия. Будь он обычным катехонцем — я бы с ним так не осторожничал. Но, подозреваю, этот сукин сын совсем не тот, за кого себя выдаёт. Впрочем, и не он один.

Немного успокоившись, Вяземский взглянул на меня искоса.

— Кстати, он-то знает? О тебе?

Я пожал плечами.

— Не понимаю, о чём вы.

— Вот только не надо играть со мной, Богдан! Я знаю, что ты хищник. Пересмешник, или что-то в этом духе. Можешь пожирать чужие Дары, даже из живого носителя…

Он продолжал сверлить меня взглядом, но я молчал, глядя в сторону, на проплывающие за окном дома. Отпираться было бессмысленно, но и признаваться во всем и облегчать ему задачу я не собирался.

— Это запретный Аспект, и его носитель подлежит немедленной ликвидации, — продолжил он. — Соответственно, если Путилин знает о тебе и ничего не предпринимает — то это прямое нарушение Кодекса Священной Дружины…

Ах, вот он о чём. Думает с моей помощью получить компромат на Путилина?

— А если вы знаете и ничего не предпринимаете? — усмехнулся я, пожалуй, впервые за время поездки взглянув ему прямо в глаза.

Он встретил взгляд спокойно, даже с долей какого-то азарта, будто мы находились за карточным столом, притом оба отчаянно блефуя.

— Дар — это лишь инструмент, Богдан. Вопрос в том, в чьих он руках.

— Хотите сказать — на кого именно он работает?

— Ты прекрасно понял, что я хочу сказать. Твой Дар опасен. Опаснее сотен болванов-анархистов, вместе взятых. Но бездумно уничтожать такой бриллиант тоже глупо, хотя законы Империи и обязывают сделать это.

Что ж, такой реакции от Вяземского стоило ожидать, учитывая то, что мне было известно о «Колизеуме». Курируемые Фомой подпольные кулачные бои — это ведь только верхушка айсберга. Те чудовища, которых мы нашли в тайном зверинце в усадьбе Барсенева… То, что я узнал от Дымова… Что подслушал из разговора самого Вяземского с Фомой… Мне здорово недоставало подробностей, но общий контур этого паззла уже вполне угадывался.

Для «Колизеума» из тайги привозят пойманных живьём чудовищ. И явно не только ради зрелищ. Это древний способ инициации первородных нефилимов — убить демона, поглотить его Сердце. То, что Дар почему-то можно получить только таким примитивным, варварским способом — это давняя тема для дискуссий, и в книгах про нефилимов, которые мне удалось найти, она поднимается много раз. Описывается множество экспериментов, когда Дар пытались передать носителю более безопасным путём — например, через твёрдый карбункул, вырезанный из ещё живого монстра. Но из этого ничего не получалось. И уж тем более непонятно, как передать Дар, если твёрдого карбункула у монстра нет, и Сердце его представляет лишь сгусток эдры. Даже победа над монстром в бою не даёт никаких гарантий, что переход Дара состоится. А ещё — человек может просто не пережить этого перехода.

Собственно, это одна из главных причин, почему первородных нефилимов в последние десятилетия становится всё меньше, как и в целом нефилимов как таковых. А для каждого клана любые Одарённые — это ценный ресурс. С помощью «Колизеума» Вяземский здорово мухлюет, привлекая к себе в губернию Одарённых со всей округи. Натаскивает их в реальных боях, а когда повезёт, то и создаёт новых нефов. Он и так в более выигрышном положении по сравнению с другими кланами — за счёт того, что Томск у самой границы с Сайберией, Одарённые тут рождаются чаще…

При таком раскладе, конечно, он не откажется от тайного оружия в виде собственного Пересмешника. Весь вопрос в том, что в нём победит — вполне естественный страх передо мной или желание использовать в своих целях.

— Давайте уже начистоту, Сергей Александрович. Что вам от меня нужно?

Он, кажется, даже немного успокоился. Тоже откинулся на спинку сиденья и, наконец, разжал кулак и задумчиво похлопал по столику раскрытой ладонью. Крупная печатка с гербом тихо постукивала о столешницу.

— В данный момент мне от тебя нужна лишь одна малость. Небольшая услуга. Но от того, окажешь ли ты её, будет зависеть очень многое. В том числе и всё наше дальнейшее… Возможное сотрудничество.

— Я слушаю.

— В рамках своего расследования вы с Путилиным задержали одну особу. Одно время её вроде бы держали у тебя в усадьбе. Но позже она исчезла. Она вообще… Жива?