Сайберия

— Да не знаю я! Покружите по району, найдите путь. Я сейчас…

При переключении на Боевую Форму внутри будто что-то взорвалось — по телу прокатилась распирающая изнутри волна силы и злости. Не открывая двери и не дожидаясь, пока Путилин притормозит, я выпрыгнул прямо в окно — ухватившись за верхнюю кромку, просто выбросил тело наружу одним рывком, напоследок оттолкнувшись от дверцы так, что машину ощутимо качнуло. Сорвал на бегу шинель и отбросил в сторону — раздражала и стесняла движения.

Бросился вперёд, как почуявший добычу волк, быстро обгоняя машину. Заборы и деревья мелькали мимо, сливаясь в мельтешащую ленту. Вылетев на перекрёсток, я расшугал группу тёток, судачащих о чём-то возле водяной колонки — визг, грохот уроненных вёдер, плеск разлившейся воды. Рядом с колонкой росло высокое дерево, и я вскарабкался на него сходу, как сбегающий от собак кот. Завертел головой, оглядываясь.

Око было уже довольно близко — метров триста-четыреста, и примерное направление к нему я тоже чуял. Но нужного дома я пока не видел, даже с дерева.

Вот паскудство!

Счёт шёл на минуты. И сейчас меня волновал даже не Арамис, а валяющийся с продырявленным пузом паренёк. Он вроде бы ещё жив, но насколько его хватит?

Снова выругавшись, я сиганул с дерева. Приземлился жестковато — каблуки с хрустом врубились в ледяную корку на земле рядом с колонкой, по льду во все стороны разошлась паутина трещин. Не задерживаясь, рванул через дворы напрямик, даже не пытаясь лавировать в этих местных закоулках.

Один попавшийся на пути забор перемахнул с ходу, ухватившись за верхний край и рывком перебросив через него тело. Пробежался по тесному двору, сплошь застроенному какими-то сараями и подсобками, другой забор проскочил насквозь, долбанув перед собой зарядом эдры так, что вышиб две доски. Не обращая внимание на лай собак и встревоженные женские крики, нёсся дальше, не разбирая дороги. Тело будто соскучилось по нагрузкам, а может, просто хотелось выпустить пар, так что я не стеснялся применять силу, пробивая себе дорогу.

Око было всё ближе, я чувствовал это, но нужного дома всё еще не появилось в поле зрения — я был стиснут со всех сторон сплошными стенами и заборами. Мелькнула мысль забраться наверх и пробежаться прямо по крышам. Но постройки располагались слишком далеко друг от друга, чтобы можно было свободно перепрыгивать с одного на другое. Так что приходилось пробиваться через дворы, досадуя на постоянно вылезающие на пути преграды.

И ладно бы это были просто стены или заборы. Но и местные обитатели не слишком-то радовались, когда я оказывался в их владениях. Одна баба с перепугу плеснула на меня с крыльца из таза не то помоями, не то водой, наведённой для стирки — я чудом увернулся, отделавшись лишь брызгами в спину. В соседнем дворе патлатый бородатый мужик, выглядевший, как невовремя вышедший из спячки медведь, и вовсе сунулся на меня с топором.

— Куда прёшь, паскуда⁈ А ну пшёл со двора, пока собак не спустил!

Вторя ему, злобно залаяли два здоровенных цепных пса, один из них — чёрный, лохматый, как свалявшийся ком шерсти — рванул на меня, со звоном натягивая цепь до предела, и клацнул клыками в полуметре от моей ноги.

Я зарычал в ответ, сам удивившись своему голосу — утробному, рокочущему, звучащему, будто из гулкого колодца. Клыки не отращивал, но зубы оскалил, и оба пса заскулили, поджав хвосты и столкнулись друг с дружкой, одновременно пытаясь спрятаться в будке. Сам хозяин тоже попятился, вытаращив глаза. Топор, выпавший из его руки, плюхнулся на промерзлую землю.

Побежал дальше, и со злости из-за задержки прошиб забор на другой стороне двора так, что обломки досок разлетелись, как от взрыва.

По ту сторону, наконец, оказалось открытое пространство — пустырь, сплошь заросший засохшим уже бурьяном и заваленный какими-то обломками. И посреди него — уже знакомое обгоревшее двухэтажное здание. Пожар, судя по всему, был давно, но по какой-то причине это место так и не застроили заново, и оно сейчас зияло посреди улицы неопрятной проплешиной. Над входом в здание сохранились остатки какой-то вывески — фигурной, вырезанной из широкой доски. Похоже, раньше здесь было какое-то заведение.

— Сергей! — выкрикнул я, оглядываясь.

Никто не отзывался. Но я увидел дерево, которое до этого разглядел через Око. Оно располагалось у дальнего конца здания, и я рванул к нему напрямик прямо по бурьяну.

Петрова я отыскал по запаху крови — в Боевой Форме все чувства были обострены, и я за несколько метров почуял его за кучей обгоревших обломков.

Парень, к моему удивлению, был ещё в сознании. Он полулежал, опираясь спиной на вросший в землю бочонок, дышал мелко и часто, не сводя взгляда с залитого кровью живота, в который вцепился обеими руками. Меня он не сразу и заметил, а когда увидел, точно не сразу узнал — взгляд был шальной, будто пьяный.

— Ну и балбес ты, дружище… — проворчал я, приседая рядом с ним на одно колено и осматривая под Аспектом Исцеления. — Сказано же было — не пытайся его выследить, просто отзвонись Путилину.