Саид 2. Над пропастью

Но решение он уже принял и менять его не собирался. Даже если потом придётся всю жизнь жить с нелюбимой женщиной. У отца же вон получалось. Нет, он свою жену уважает и по-своему любит. Но любит, скорее, как мать своих детей, не как женщину. Такой страсти, какую Саид видел у Хаджиева-старшего со своей матерью, никогда не было. А Саиду хотелось бы именно так. Чтобы до крошева зубов и искр из глаз. Чтобы не ходить трахать других, чтобы только её одну хотеть. И чтобы она так же хотела. Чтобы любила больше себя. Чтобы подохнуть за него была готова.

Но за неимением желаемого сойдёт и отцовский вариант. Всё равно любви нет. Той самой, вечной, несгораемой, о которой так много кричат восторженные придурки. Нет её. Страсть есть, похоть есть. А любви нет. Иногда люди её себе придумывают, чтобы оправдать свои слабости.

— Не я виноват в том, что с тобой происходит. Прошлое тебя догнало бы даже в том случае, если бы я не появился на твоём пути. Я спас тебя от Шевцова, и ты не можешь этого отрицать. Теперь тебе ничего не угрожает, и его папаша в жизни до тебя не доберётся, хоть и попытается, в чём я даже не сомневаюсь. Попади ты сегодня домой, как хотела, уже была бы в его руках. Я покончу с Шевцовыми. Ну а ты в свою очередь поможешь мне. Будет у меня семья – будет уверенность в завтрашнем дне. — Знала бы она, что стоит на кону. Мировое господство, не меньше. — Когда отец решит, что я могу возглавить клан, ты поймёшь, что это значит. Это такая власть, что даже мне не снилось.

— Клан? Это ваша семья? — спросила тихо, почти с головой зарывшись в огромный мешковатый халат. Не идёт он ей. Ей бы шелковый пеньюар. Прозрачный, с кружевом. Обязательно светлый, как её кожа.

— Не совсем, — заговорил после длительной паузы. — Это, скорее, альянс семей. Очень могущественных и сильных. Как наша. Ну, почти.

— Лидирует, так понимаю, ваша. Поэтому вы и возглавляете этот альянс? — В точку. Говорил же, умная она.

— Мой отец всё создал. И клан тоже собрал он. Союз сильных мира сего.

— А ты в этой иерархии занимаешь одну из самых важных ступеней.

— Не самую важную, но около того. Я один из главных управляющих делами в России. Как ты понимаешь, отец не просто так приехал. Я слишком увлёкся свободой. В моём случае это непозволительная роскошь.

— И поэтому он делает всё, чтобы ты, наконец, покончил со всякими глупостями и занялся вашими делами, — улыбнулась, склоняя голову набок и разглядывая его с каким-то новым интересом. — А ты, оказывается, не простой мажор, да?

Цокнув языком, подмигнул ей.