Саид 3. В огне

- Сукаааа! - а потом зазвенело от хлёсткой пощёчины. Я упала на кафельный пол и тихонечко, но быстро поползла в направлении выхода. Только свалить опять не успела. Меня снова схватили, на сей раз за волосы. Толкнули в центр, прямо в гущу этих ублюдков, и я больно напоролась животом на край столешницы. Зазвенели бутылки, дым из пепельницы пахнул в лицо. А кто-то придавил меня к столу, надавив на лопатки, и принялся расстёгивать мои многострадальные джинсы. Михей. Тварь мерзкая.

Через минуту я сорвала голос. Ещё через две – мои штаны спустили до колен, и Михей начал пристраиваться сзади под дружное улюлюканья мерзких подонков. Наверное, в тот момент я и поняла, что это всё. Конец.

Всё зря. И многочисленные побеги из детского дома, и поиски родителей. И плед, который мне подарила добрая бабулька с рынка. И мои мечты стать когда-нибудь кем-то значимым. Всё напрасно. Потому что сейчас меня изнасилуют хором эти твари и даже если я выживу, то жизнь прежней уже не станет. Хотя бы прежней… О чём-то лучшем уже не мечталось. В один миг исчезли все надежды.

Я стиснула зубы, упрямо глотая рвущийся наружу вопль. Последний перед тем, как пьяное животное сзади трахнет меня на глазах у своих дружков. Последний вдох и последняя попытка…

Я цепко схватилась за столешницу обеими руками и рванула её вверх, опрокидывая стол и всё его содержимое прямо на красномордых, бухих мразей. Тому, который удерживал меня сзади я хорошо приложила затылком в нос и он, поскользнувшись на влажном полу, завалился назад. А я рванула в сторону, но тут же на что-то налетела и бок взорвался острой болью.

Мужик, который точил свою финку… На неё я и напоролась.

ГЛАВА 3

2021 год:

- Красивая баба. Твоя? – к шконке подошёл какой-то мужик, облокотился о вертикальные железки второго яруса, кивнул на фотографию, выглядывающую из-под подушки.

Молох сунул фотографию назад, снова развалился на своей постели, облокотившись спиной о стену. Мазнул ни о чём не говорящим взглядом по мужику. Новенький, видать. Хотя, судя по меткам на пальцах, между которых зажал сигарету, скорее постоянный клиент.постоялец.

- А чёта ты не приветливый нифига, - протянул с ухмылочкой, ожидаемо нарываясь. Всё-таки бывалый. Новички, когда в камеру впервые попадают, начинают сраться с порога и ищут себе самый дальний угол.

- Эй, мужик, не лезь к нему! – крикнул Кривой из-за стола, потягивая чифирь. – Молох псих, черепушку тебе раскроит в два счёта.

Кривой не врал. Сам однажды испытал на себе возможности и плохое настроение Елисея. Черепушку Молох ему тогда не раскроил, но потрепал знатно. Так, что тот неделю в больничке кровью харкал. После того случая он, собственно, и стал Кривым. Потому что полморды у него теперь не работает – паралич лицевого нерва. Легко отделался. Он Молоха вообще прирезать хотел, имел право Кривого прикончить. Кажется, ему тогда помешали, а потом как-то остыл, да и забылось. Сам Кривой с тех пор паинькой стал.

- Да ладно? Такой крутой он у вас тут, да? А смотрящий кто? – затягиваясь дымом сигареты без фильтра, мужик продолжал буравить Молоха взглядом.

- Ну я, - послышалось тяжёлое из-за спины мужика. – А что такое? Чего шумишь? Ты здесь новенький, так веди себя хорошо, - подал голос смотрящий, он же Верховой. Стальной мужик. И с виду, и внутри. Единственный, кого здесь уважительно не по кликухе, а по фамилии называют и единственный, с кем Молоху не пришлось драться.

- А ты не серчай, смотрящий. Я тут ненадолго. Так, забежал познакомиться. Вот коечка мне эта понравилась. А тут этот, со сладкой рожей засел. Не скажешь ему подвинуться? А я подмажу потом.

- Свободную шконку бери. Эта уже занята, - отрезал Верховой, но мужика такой ответ явно не устроил. Залётный беспредельщиком оказался. Видал Молох таких, и не раз. Любят они попонтоваться, драку устроить. Любят учинять беспорядок и кровь пускать. Иногда таких к ним запускают специально. Чтобы не расслаблялись. Пока сидельцы друг друга мочат, менты отдыхают. Не на руку им, чтобы зеки сплачивались и дружили.

- А этот у вас, что, немой? – никак не унимался надоедливый гость и Елисей вздохнул. Всё-таки не обойдётся без крови.

- А может отвалишь всё-таки? – ответил ему уже сам. – Поверь, тебе эта шконка не нужна.

- О! Глядите-ка, так он же ещё и говорящий! А я думал, ты тут местная шмара. Им вроде как базарить с нормальными пацанами не дозволено, - «нормальный пацан» с печатью вечного порока и непроходимой тупости на узком лбу по-клоунски развёл руками. – Ну, раз шконку нельзя, тогда может на бабу свою дашь передёрнуть? – усмехнулся, явно радуясь своему остроумию и даже не подозревая, что его ждёт за подобную шутку. – А, парниша? Как тебя там? Алёша Попович?

Рука зека потянулась к подушке Молоха, вытащила оттуда её снимок.

- Это ты зря, - покачал головой Кривой и от греха отсел подальше. – Ой, зря…

Молох поднялся. Просто встал. Но мужики в камере напряглись, повторили манёвр Кривого, отдаляясь от будущего поля брани.

- Елисей.

- Чё? – оскалился зек.