Саид. За гранью

– Надь, – Слава вздохнул, зашуршал динамик. – Я, правда, не понимаю, что этому Хаджиеву от тебя нужно. Но его вряд ли получится запугать. Ты лучше попытайся наладить с ним контакт и поговорить. Ты профи в своём деле, говорю это без преувеличения. У тебя всё получится. А пока пересиди в деревне, отдохни. Авось уляжется всё. В любом случае, я с тобой. Всегда. Ты ведь знаешь об этом?

– Знаю, Слав. Спасибо.

Остаток вечера провела в абсолютной тишине, лишь иногда нарушаемой кукушкой из старинных бабулиных часов. Несколько раз перечитала заключение медэкспертов по поводу единственно значимой улики – окровавленного ножа, который вместе с записью оставил Цветочный маньяк. Он словно играет со следствием… Будто ему это доставляет удовольствие. Обычно маньяки наоборот скрываются как можно дольше. Они боятся быть пойманными. А этот словно играет со следствием в догонялки. А может, он хочет, чтобы его поймали? Чаще всего такие люди не в состоянии остановиться. Что, если он просит, чтобы его остановили?

Сделав несколько пометок в тетради, с шумом захлопнула её.

– Так, всё. Хватит. Так и самой сбрендить недолго.

– Согласен. Полчаса за тобой наблюдаю и уже, честно говоря, начал переживать. Ты что, глухая?

Вскрикнув, вскочила со стула, тот завалился набок, а Хаджиев, беззаботно восседающий в стареньком бабушкином кресле, наигранно всплеснул руками.

– Ну, наконец-то она обратила на меня внимание. Кофе сваришь? А то чуть не уснул здесь.

***

– Приветик, – она подошла сзади, встала у стойки и сделала знак бармену. – Как дела?

Заур даже не сразу понял, что Илана обращается к нему, но чётко уловил её голос и мгновенно на него среагировал.

– Что? – вырвалось хриплое.

– Говорю, привет! – рассмеялась, заправляя за ухо прядь светлых волос.

– Привет, – ответил ей угрюмо, опустошая стакан.

– Сок пьёшь? А может, покрепче чего?

– Алкоголь не употребляю. И тебе не советую, если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули с работы, – и замолчал, осознав, что понесло не туда. Какое ему вообще дело до неё? До шлюхи этой?

– Так я в любом состоянии выполняю свою работу на совесть, – и, приняв у бармена бокал с мартини, опрокинула его одним махом.

– Чего тебе нужно? – решил не церемониться. С ним здесь редко кто заговаривал. Начальство всё-таки. А на примере бывшего директора знали, что начальство злить нельзя.

– Я вчера заметила, что ты за мной наблюдаешь. Вот решила поинтересоваться, в чём дело. Думаешь, это я наркоту в клубе толкаю? Или просто минет хочешь, да не знаешь как подойти? – спросила, нагло пялясь на его ширинку. Проследил за её взглядом и только потом понял, что у него зверский стояк.

– Иди работай, – вскочил, оттолкнув в сторону официанта, и направился на улицу. Это вошло уже в привычку, выскакивать на мороз, чтобы немного прийти в себя. И понесло же Саида в этот город грехов…

ГЛАВА 17

– Ты что, совсем, что ли?! Да меня чуть удар не хватил! Ненормальный! – выкрикнула, ударив его по запястью, и из стакана, который он мне протянул, расплескалась добрая половина воды. – Сам выпей – может, в себя придёшь, наконец! – рявкнула на него собакой. – Так и быть, пропишу тебе слоновью дозу транквилизаторов! Идиот несчастный!

– Ай-яй-яй, как непрофессионально, госпожа психоаналитик, – наигранно-осуждающе покачал головой. – А вот насчёт лекарств – это в тему. Мне бы сейчас чего-нибудь бромсодержащего. А то пульс зашкаливает при виде тебя, такой взлохмаченной. Ты после секса такая же?

Закрываю глаза, призывая себя к спокойствию. Нельзя срываться, нельзя. Я же не какая-то психопатка с манией величия. Я психоаналитик. Я живу в гармонии с собой и своими эмоциями. Я…

– У тебя красивые губы, – выдыхает мне прямо в лицо и быстро целует, накрывая своими губами мои. Влажно, жарко и… Противно. Противно не столько от его прикосновений, сколько от осознания, что это делается против моей воли. Ненужные воспоминания снова накрывают девятым валом, лишая воздуха, и передо мной уже не Хаджиев, а кто-то из дружков Шевцова. Тварь!

В какой-то момент я выпадаю из реальности и, замахнувшись, бью его по наглой роже. Замахиваюсь снова, но он перехватывает моё запястье, больно сжимает.

– Ещё раз, и я сделаю тебе больно, – шипит угрожающе, а я отскакиваю назад.

– Пошёл вон отсюда! – произношу твёрдо, сжав пальцы в кулаки так крепко, что ногти впиваются в ладони. – Вон пошёл, сказала.

Он будто приходит в себя, чего не скажешь обо мне. Рывком поправляет пиджак и возвращается к креслу. Медленно выдыхаю, приводя в порядок дыхание.

– Мы не с того начали. Вспылили, – расплывается в привычной ухмылке, усаживаясь в кресло. – Бывает. Начнём эту встречу сначала.

И тут я понимаю, что он не планировал этого всего. Он сам потерял контроль и теперь пытается отмотать назад.

– И часто у тебя это происходит? – спрашиваю, опираясь о стену. Если не найду точку опоры, могу не удержаться на ногах. К слову, Хаджиев единственный мужчина, которому впервые за долгие годы удалось прикоснуться ко мне, а тем более поцеловать. И ощущения, надо заметить, не из лучших.