Саид. За гранью

– Всё ты знаешь, – отрезал грубо. Рывком поднялся с кресла и подошёл к обогревателю. Сунув руки в карманы и, чуть склонив голову, уставился на раскалённые спирали. – И я про тебя всё знаю. Глупо теперь отрицать. Я понял, что ты не размениваешься на мелочь. Но ведь я предлагаю тебе немало. И я сдержу своё обещание. Мне взамен немного надо, Надь. Качественный секс и сеансы. Последние, кстати, меня реально успокаивают. От тебя требуется не так уж много, согласись? Хочешь сидеть по вечерам не перед обогревателем, а перед камином? А иметь свою клинику? Многие специалисты даже мечтать о таком не могут. Тебе не придётся гоняться за психопатами и маньяками, выслушивать по вечерам жалкий скулёж суицидников. Будешь работать на себя и для себя. Даже потом, когда мы расстанемся, у тебя будет своё дело. Ну? Что скажешь?

Если бы в этот момент мне кто-нибудь вложил в руку нож, я, наверное, просто убила бы гада. Хотя он и не виноват в общем-то. Он так привык. Всё покупать. А о моём так называемом «прошлом» позаботился Шевцов. Мне, собственно, потому и пришлось уехать из родного города. Отчасти. Побег от Шевцова и его папаши спас не только меня, но и родителей. Уж им-то пришлось пережить не меньше моего. А может, это я так их оправдываю за то, что отказались от меня. Не знаю. Да и неважно уже всё это.

– А если я не соглашусь? Если скажу, что мне нахрен не нужны твои деньги, камины и клиники? Что тогда? – беру чашку с чаем, подношу к губам, делая вид, что всё нормально, и я сейчас не на грани истерики. В конце концов, Хаджиев лишь очередная ступень в моей жизни. Его нужно просто перешагнуть. Перешагнуть с гордо поднятой головой, даже если очень хочется побежать в обратном направлении.

– Тогда я возьму своё по-плохому.

– По-плохому? Серьёзно? Ты настолько ублюдок, что сделаешь то, о чём говорил?

Он склоняет голову набок, а я замечаю, как искажается его лицо.

– Следи за своим языком, женщина. Ты уже не впервые пытаешься меня оскорбить.

– А что, разве я не права? Ты ведь шантажируешь меня! Ты пытаешься навязать мне отношения с тобой, которых я не хочу! Как ещё тебя назвать, Саид?

Он поворачивается ко мне, медленно приближается, будто играя, а взгляд тёмный, злой, до мурашек пробирает.

– Это не шантаж. Это выбор. Твой выбор, – останавливается совсем близко, так, что его ширинка оказывается на уровне моего лица. Я не поднимаю головы, смотрю в сторону, сжимая пальцами чашку так сильно, что вот-вот лопнет. – Я предлагаю тебе выбрать. Или по-хорошему, или же по-плохому. Ты же не хочешь по-плохому, Надя? – дожимает меня. Буквально давит, подавляет своей силой. И будь я той Мышкой, которой была когда-то, уже спасовала бы.

– И что же я должна сделать, чтобы было по-хорошему? Лечь под тебя и делать вид, что мне хорошо и приятно? – произношу с сарказмом, хотя уже знаю, что отвечу.

Он что-то вытащил из кармана, небрежно бросил на стол. Ну, ясно. Браслет. Это уже какой по счету?

– Надень. Сейчас.

Поднимаю глаза на него, и они начинают слезиться от яркого света лампочки, что болтается под потолком. Хаджиев же взирает на меня сверху вниз, с торжеством и превосходством.

– Теперь я просто уверена, что мы не сработаемся, – поставив чашку с громким стуком, поднимаюсь. – И да, я взяла тебя на сеансы только из жалости. Посмотри на себя, от тебя лучшие психоаналитики страны отказались. И теперь я их очень хорошо понимаю. Обратись к психиатру, Саид.

Не без удовольствия замечаю, как багровеет его лицо, и глаза наливаются кровью, но не отступаю. Смотрю ему в лицо, победно улыбаясь. Я не Мышка. Никогда ею больше не буду.

– Хорошо, – он быстро приходит в себя после такого неожиданного поражения и даже растягивает губы в своей коронной ухмылочке. – Как пожелаешь.

– Ты браслет забыл! – кричу ему вслед, но входная дверь уже хлопает, скрывая за собой разъярённого Хаджиева. – Ну и ладно! Вышвырну в помойку! Снова!

ГЛАВА 23

– Господин Хаджиев, какая встреча! Вы не представляете, как я рад видеть вас лично! – лысый, рыхлый мужичок с добродушным лицом мало напоминал министра. Скорее, какого-нибудь коммерса, в глазах которого тут же заплясали цифры.

– Вообще-то представляю, – ещё бы. Именно Хаджиевы посадили его в кресло министра и сделали тем, кем он есть сейчас. Отдать должное отцу, тот отличный стратег. В своё время так обложился «подушками безопасности», что теперь и упасть не страшно.

Саид присел на предложенный стул, Рыбинский улыбнулся ещё шире. Вот-вот рот порвёт, лизоблюд.

– Я сказал секретарю принести нам кофе. Надеюсь, вы не возражаете?

– Благодарю, – повёл плечами, пытаясь избавиться от навязчивого желания стащить с себя тесный пиджак. Не для него эти официальные костюмы и приторные, ничего не значащие улыбки. Будто в удавку залез.

– Как ваш папа? Как его драгоценное здоровье? Надеюсь, всё в порядке?

– Да, всё хорошо, спасибо. Если не возражаете, перейду сразу к делу, – не видел смысла разводить здесь ненужную болтовню. Вытащив из кармана пухлый конверт, бросил его на глянцевую поверхность стола.

– Слушаю вас, – заискивающе улыбнулся Рыбинский.