Саймон Фейтер. Каменные глаза

Это была правда, и я это знал. Наше маленькое иглу было щедро обставлено мебелью, что казалось удивительным, потому что мы приземлились в этой замёрзшей пустыне без единой вещи, кроме собственной одежды. Хоук был могущественным магом, но он был Ловкачом, а не Гением или Музой, поэтому его магические творения оказывались не самыми лучшими на свете и не служили слишком долго. Большую часть из них ему приходилось переделывать почти каждый день, и эта работа его изнуряла. Магия требовала много энергии, а ели мы отнюдь не по-королевски.

– А у минотавров разве есть кровати? – спросил я, разбивая последнее яйцо.

Дрейк моргнул.

– Конечно. Саймон, мы же не варвары. – С этими словами он открыл большой деревянный ящик, сделанный для него Хоуком, и вытащил оттуда пригоршню земли, смешанной с круглыми белыми пауками. Сунул её в рот и облизал губы.

– Точно, – сказал я. – Совсем забыл. Уверен, что эти штуки не ядовитые?

Дрейк пожал могучими плечами под тёмно-синим плащом без рукавов, который теперь прикрывал его мощное тело.

– Не знаю. Они вкусные, и я ведь ещё не умер, верно? Хочешь, я их порублю и добавлю к яйцам? Могу выделить для вас немного.

– Нет, спасибо, Дрейк. Тесса и так в ярости. Она может этого не оценить.

– У неё был сердитый голос, – признал Дрейк. – Наверное, она так и не простила тебя за то, что ты без разрешения отрубил ей ноги, разрушил древнюю цивилизацию и убил наших друзей.

Я покачал головой и принялся взбивать яйца.

– Девчонки…

– Да, – эхом отозвался Дрейк и задумался, – девчонки…

Я перестал взбивать яйца и предался воспоминаниям о недавно пережитом ужасе. Дракон, спускающийся с неба, как разъярённое кошмарное божество. Огонь. Крики. Горящий город.

– Прости, Дрейк. Мне очень жаль, правда. Ты ведь это знаешь, да? – Как только я произнёс эти слова, кодекс у меня на шее потеплел[7]. Мы ещё об этом не говорили. Моё приключение в древнем городе Таринея привело не только к разрушению величайшего центра магического и культурного наследия в истории, но и к гибели девочки, которая нравилась Дрейку. Даже если она и выжила при разрушении города, мы оставили её на тысячу лет в прошлом, когда я забрал Дрейка в настоящее, поэтому она в любом случае была мертва. Покинув город, я фактически убил её[8].

Дрейк очнулся и удивлённо посмотрел на меня.

– Знаю, Саймон. Ты не виноват. Мы все знали, что Таринея была разрушена. На самом деле мы сделали это ещё задолго до того, как попали туда, поэтому у нас просто не было выбора.

Я задумался над странной и причудливой логикой его слов. У меня было несколько возражений, но я решил ими не делиться.

– Ты опять сжёг завтрак, Саймон Фейтер? – раздался в дверях громкий укоризненный голос Хоука. Серебристая птица слетела с его плеча и приземлилась на разбитой кровати Дрейка, подхватив с камня кусочек яичницы.

– Вижу, ты уже сломал новую кровать, – сказал Хоук, следя за птицей взглядом. – Сделать тебе новую или ты предпочитаешь большой крепкий валун?

Дрейк хмыкнул.

– Неплохая мысль.

– Наверное, он лучше подходит новому тебе, – добавил я.

– Ух ты! – Хоук перевёл взгляд с Дрейка на меня. – Вы снова начали разговаривать? Дрейк, Саймон наконец извинился за то, что убил твою подружку?

– Она не была моей подружкой, – возразил Дрейк.

– Вообще-то мы даже не знаем, убил ли я её, – заметил я.

– Великолепно! – воскликнул Хоук и взял у меня деревянную палку для помешивания. – Кстати, о твоей тенденции[9] к разрушениям… Почему бы тебе не отойти подальше от нашего завтрака? Медленно и осторожно. Вот так. Дай мне эту палку. – Он печально потыкал яичницу. – Лучше убирайся отсюда, пока Тесса не увидела.

– Снова ходили на разведку? – спросил я.

Хоук кивнул.

– Сегодня утром шёл два часа на юго-запад, но ничего не обнаружил. Вы двое продолжайте с того места, где закончили вчера. Будьте осторожны на плавучих льдинах и не возвращайтесь позднее полудня.

– Готов? – спросил я Дрейка и взял пригоршню яичницы-болтуньи. Я сунул её в рот, застегнул плащ-перевёртыш и поднял воротник, чтобы защититься от холода. – Сегодня я чувствую себя удачливым.

– Ты говоришь это каждый день, – вздохнул Дрейк. – Разве теперь ты не всё время удачливый? Ты ведь нашёл кнопку, которая управляет твоей удачей.

– Конечно. Только подумай: мы пробыли здесь восемь дней, чуть не умерли от голода и холода и чуть не утонули.

– И что ты хочешь этим сказать? – спросил Дрейк, отодвигая полог иглу и впуская внутрь холод. Он вышел, и Кестра слетела ему на плечо. По приказу Хоука она каждый раз сопровождала нас на случай, если вдруг понадобится быстро слетать за помощью.

– Я хочу сказать, – ответил я, хлопая его по могучей волосатой спине, – что если бы я был неудачливым, нам пришлось бы ещё хуже!

* * *

Мы с Дрейком смотрели на очередную замёрзшую плавучую льдину. Как обычно, мы почти ничего не видели.

– Вон там, с другой стороны, случайно, не хребет? – спросил я, прищуриваясь.

– Может быть, – хмыкнул Дрейк. – Думаю, узнаем завтра.

– Нет, давай выясним прямо сейчас.

– Ни за что! Переход через льдину займёт целый час. Хоук велел вернуться к полудню.

– Ты это видишь?