Саймон говорит

- Сначала ворюгу поймаем, а потом есть будем, - уперся охотник. – Слыханное ли это дело, средь бела дня пироги таскать у людей?!

- Ой, да делайте чего хотите! – старушка развернулась, и ушла в дом, бурча себе под нос что-то про двух идиотов, старого и молодого.

- Слушай, Петрович… А может ну его, этот пирог? Жену вот расстроил, - осторожно поинтересовался Саймон, шагая во двор вслед за стариком.

- Ты, Сёма, её не слушай. Не зря в народе говорят – послушай бабу и сделай наоборот. Вот поймаем ворюгу, она и успокоится. Вот!

- Что?

- Вот окно, на котором пирог стоял!

Парочка с пристальным вниманием уставилась на окно, из которого донеслось что-то нелестное в адрес сыщиков-самоучек.

- Петрович, а это что такое? – спросил Грэй, тыкая пальцем в какие-то непонятные потёки, тянувшиеся от подоконника до самой земли.

- Не знаю. Может кобель этот проклятущий слюней напускал? – неуверенно ответил старик.

Под окном, аккурат на уровне потёков, обнаружилось пятно примятой травы, покрытой такой же засохшей слизью. Трава при этом выглядела пожухлой и потемневшей. От пятна отходила едва видимая дорожка всё той же слизи, тянувшаяся до густых зарослей ежевики, что росла вдоль всей наружной ограды.

- Ничего себе напускал! Да тут пруд какой-то!

- Говорю же тебе – пирог шибко вкусный был. Малинка в нем знаешь какая? Каждая ягодка – с мой кулак! Вот такенная!

Пройдя вдоль едва заметной дорожки слизи, сыщики остановились возле кустов ежевики. След уходил вглубь зарослей и явно вел куда-то за ограду.

- Вот кобелюка проклятый! – опять в сердцах выругался Петрович.

- Да не собака это была, - возразил Саймон. – Это же ежевика. Если бы он тут протискивался, на кустах было бы полно шерсти. А тут ни волосинки – одни слюни.

- Вот умеешь ты, Сёма, человеку радость обломать! – расстроился старик, который в своих мечтах о компенсации уже раздел Светозара до самых порток. – И чего теперь делать будем?

- Посмотрим, куда след тянется. Мало ли, чего найдем.

- Ну давай посмотрим, - согласился Петрович и сбегав куда-то за угол, приволок длинную слегу, которую вставил в кусты на манер флагштока. После этого сыщики вышли на улицу и, ориентируясь на палку, снова взяли след. Дорожка слизи выходила из-под ограды, тянулась по траве до самой дороги, после чего пересекала оную и упиралась в частокол, огораживающий деревню. Здесь опять обнаружилось пожухлое и загаженное пятно, а также потеки на бревнах частокола, словно какая-то здоровенная бешеная улитка пыталась с разбегу преодолеть препятствие и вырваться на свободу. Когда у неё этого не получилось, то «улитка» повернула направо, оставляя за собой все ту же дорожку слизи. Преследователи тоже повернули направо и через пять минут обнаружили себя возле северных ворот в деревню, что, по случаю дневного времени суток, были открыты нараспашку. Словно издеваясь, след уходил за ворота и вел прямиком в поля.

- Мужики, вы чего там потеряли?

Подняв глаза, Саймон увидел двух часовых, которые с интересом смотрели на них со сторожевой вышки.

- Пирог, - ответил он, ощущая себя до крайней степени глупо. Петрович тут же выдал всю историю похищения, благо на этот раз похищенный предмет был всего один, хоть и порядка метра в диаметре.

- Тут кобелюка рыжий не пробегал? – напоследок с надеждой спросил он.

Часовые посовещались, и вспомнили, что кобелюка пробегал еще с утра и убежал в сторону леса, но был ли у него в зубах пирог – сказать не могут.

- Петрович, говорю тебе – не собака это была.

- А вот и посмотрим, - опять уперся охотник, так и не оставивший надежды слупить компенсацию. – Сейчас только за ружьишком сбегаю, и дальше пойдем.

- Ружьё-то тебе зачем?

- Чудак-человек, - уже на ходу бросил Петрович. – Кто же из деревни без ружья выходит? А вдруг случиться чего?

Саймон вздохнул, и достал из кармана сигареты. Прикурил, затянулся. В голове упорно билась мысль о том, что приключение с пирогом явно выходило из-под контроля. Шутки шутками, а бегали они уже полдня, при этом обеспечив деревенских пищей для сплетен минимум на месяц. Осталось только взять рыжего кобеля под стражу и с остатками пирога предъявить Светозару – преступление века раскрыто, справедливость торжествует, народ забрасывает героев цветами и едкими шуточками. Саймон опять вздохнул…

Минут через пятнадцать из калитки появился мрачный Петрович, одетый в походный плащ. За плечами у него болтался сидор, из-за спины выглядывал ствол винтовки, а в руках он тащил какой-то тючок.

- На, одевай и пошли - буркнул охотник, бросая тючок Саймону.

- Это что?

- Это бабка моя совсем рехнулась. Набила еды полный мешок, всучила плащ и говорит: пусть Семён оденется, а то в лесу прохладно. Хрен бы с тобой, говорит, хрыч старый, а вот Сёма у нас мальчик городской – еще простудится. Заодно перекусите по дороге, а то с утра не жрамши.

Грэй с некоторым трудом натянул плащ, который оказался немного маловат, и бросился догонять старика, который уже успел выйти из деревни и шагал по полю.

- Мужики, с чем хоть пирог был? – донесся вслед голос одного из часовых.