Sainted

Глаза его больше не сверкали, а скорее лучились теплом и поражающей Меган радостью, так что она чувствовала, как всё больше проникается к нему симпатией. С Лали она уже по настоящему сдружилась и глядя на неё Мэг чувствовала приливы благодарности за то, как она ощущала себя в присутствии этой юной, казалось, девушки. Чудилось, они были знакомы целую вечность. Чудилось, обе они ещё дети, – все пути открыты и всё возможно.

– Выбери зелёный! – говорил Рив.

– Белый мне нравится больше, – отшучивалась Мэг.

– Розовый – мой любимый! – говорила она.

Тогда Рив изменил тактику.

– Отпусти штурвал, – сказал он, когда темнота уже совсем сгустилась вокруг судна и засияли звёзды.

Мэг стояла рулевым, помогая яхте переваливать с волны на волну и обратно.

– Доверься, – произнес он и Мэг отпустила колесо.

Судно всё так же катилось по волнам и штурвал мерно поворачивался… По часовой, против часовой. По часовой, против часовой. Дойче Зир слабо рыскала в волнах, на короткие мгновения уходя с курса, снова возвращаясь и снова уходя, что не слишком отличалось от управления на автопилоте.

– Вы включили автопилот? – спросила она Рива.

– Нет, он нам пока не нужен. Твой кораблик и сам знает, куда ему надо.

– Как?!

– Это самое удачное, что может с тобой произойти сейчас.

– И вы это видите? – Мэг смотрела на Рива и в её глазах пульсировало мягкое, немного усталое удивление.

– Чувствую. Словно невидимые нити окружают тебя и если расслабиться, можно ощутить – какие из них самые счастливые. С разными людьми происходит по разному. С одним и тем же человеком в разное время происходит по разному. Нет какого-то закона или правил. Есть то, что есть. И сейчас я чувствую, что тебе не обязательно править судном. Конечно, если ты уберёшь парус или перестанешь есть и пить, прыгнешь за борт или сделаешь ещё что-то в таком духе – всё изменится. Так что не делай ничего такого, будь добра. Нам надо попасть в Коррелию как можно скорее.

Мэг чуть слышно рассмеялась.

– Рив, а что вы делали на том камне так долго?

Рив облокотился на стенку дверного проёма. Люк был открыт и было видно Лали, лежавшую на диване и погруженную в изучение нейросети.

– Размышлял. Хотелось одиночества и покоя.

– И как ваши размышления? Были плодотворны?

– И да и нет. Я не знаю, получится ли отправить звездолёт и не знаю, что ответят старейшины, согласятся ли они на полёт к Земле. И я не знаю выберешь ли ты зелёный…

Он с усмешкой посмотрел на Мэг. В его глазах блестело лукавство.

– Что вам в этом зелёном? – Мэг неопределенно взмахнула рукой, – Что если я не выберу его? Что если я забуду или отвлекусь в нужный момент и выберу какой-то другой цвет? Если бы вы описали мне ситуацию, в которой мне следует быть внимательной, было бы проще.

– Да, но тогда ты не осознала бы суть ситуации и просто сделала бы выбор. Я же хочу, чтобы ты сама поняла – когда и что нужно сделать.

– То есть выбирать зелёный не обязательно?

– Не обязательно. Но я прошу тебя выбрать зелёный.

– Светло-зелёный, или тёмный?

– Эй, ребята! – Лали высунула голову на палубу, – Завтрашний день обещает быть жарким. Обещают сорок два градуса.

Мэг хотела было высказаться о том, что она думает о чёртовой жаре, но скользнув взглядом по Риву, она вдруг заметила, как тот побледнел.

– Что-то случилось, Рив?

Тот взмахнул рукой.

– Нет, ничего! – и заставив Лали посторониться, полез в салон.

– Поболтайте пока тут, мне надо кое-что проверить, – бросил он напоследок.

Лали поднялась на палубу.

– Сколько ещё до Коррелии?

– Около трех суток, если погода не изменится.

– Не должна. Вокруг нас обычно хорошая погода, хотя после Незерендина я уже ни в чем не уверена.

– Лали, Рив говорит мне не нужно управлять яхтой, а я всё думаю поставить её на автопилот. Как поступить?

Лали взглянула на штурвал. Тот медленно и ритмично вращался из стороны в сторону.

– Не знаю, наверное всё равно. Мы сейчас с тобой и это практически то же, что и автопилот, даже безопаснее, потому что автопилот не умеет избегать столкновений.