Сайны Флорауны и Дневник Снов

– Ничего страшного, попробуйте в следующий раз. Вдруг выпадет Ваш сон? – почтительно пояснил услужливый дядечка.

«Бенедикт, высший хранитель сна» – заметила Эйя пометку на его бэйдже и молча прошла мимо. Она зарылась в пуховое одеяло и, немного поворочавшись, снова уснула.

Потолок озарило фарами проезжающей машины, загудела чья-то сигнализация. Эйя очнулась. Хрустальная люстра освещала спальню тусклым Желтым Светом. В воздухе чувствовался дым, но не сигаретный, не древесный, какой-то иной. Эйя решительно встала, Бенедикт снова указал ей на дверь. При скудном искусственном освещении он уже не казался столь приветливым. На ржавой пигментированной коже отчетливо просматривались морщины, под тонкими черными бровями темнота впавших глаз. Эйя проследовала к уборной. В отражении зеркала в массивной серебряной раме сидела она – ребёнок со стрижкой «под мальчика». В горе из подушек малыш, повернувшись к ней спиной, играл с Ребеккой в индейцев. Работники сцены направляли осветительные приборы на уже знакомый серый занавес. Как только прожекторы заработали, в их лучах на драпировке проявились тени двух танцующих демонов. «Значит вот кто трепал это бархатное полотно в прошлый раз», – ни к чему подумала Эйя и пошла своей дорогой. Изящно расписанный унитаз всё также стоял на закреплённом за ним оазисе, источая ароматы поздней весны. Эйя склонилась, опустив голову в небулу. Обшарпанные стены, невыносимая вонь, голые люди средних лет и старики с серой обвисшей кожей толпились в номере этажом ниже. «Как зомби… Вероятно, там же они испражняются, месят всё это своими голыми ногами, которых не видно даже», – подумала она. Серые тела стояли очень плотно друг к другу, пронизывая опустевшим взглядом стены и полысевшие затылки таких же, как они. Эйя хотела было зажмуриться и вернуть свою голову обратно, ведь от всех этих зловонных газов слезились глаза, как в комнату вошел Он, Нико… Сиюсекундно её обоняние отключило, а рефлекторный плач сменился на вой где-то глубоко внутри грудной клетки. Он, с иголочки одетый, строгий, подкачанный, как всегда со свежей стрижкой, осмотрелся, и хотел было уходить, но капли воды с потолка и хрипящий рёв Эйи заставили его притормозить и поднять кристально-синие раскосые глаза к осыпающемуся потолку. Через туман эфира она тянула к нему посеревшие руки. Она орала что-то сквозь слёзы, звала его, пытаясь залезть в унитаз целиком и выбраться через дыру в потолке к нему…

…