Сайт двойников

— Чтобы мелкие производственные неурядицы не превращали нас в слюнтяев и сопливых плакальщиков. Работа всегда остается тем местом, куда мы ходим отдавать свои знания и опыт, а так же регулярно получать зарплату, столь необходимую для содержания семьи и создания блага тем, с кем мы разделяем свое жилище. А в итоге, так все творим во благо своих родных и близких, любимых и желанных, как жен, так и детей. Ради них и трудимся на своих постах. Если бы не они, так к чему бы тогда все эти хлопоты и суета с ее выговорами и нервотрепками. Кусок хлеба и на помойке найти несложно. Так поступают бомжи. А мы не они. Так пусть же, покидая порог своего цеха, завода и конторы, все дерьмо остается там, за этим порогом. Домой идем с чистыми намерениями и приятными запахами.

Евгений посмотрел на свой стакан, скривил губы и поставил его нетронутым на стол, отодвигая в сторону подальше от себя, словно наполненный не желанной водкой, а некой отравой.

— Уговорил, стервец, пристыдил, — пробурчал следователь и пошел к стойке за своей чашечкой кофе. — Действительно, что это я раскис из-за таких пустяков? А ведь представляешь — я уже месяц пытаюсь себя вот так уговорить. Никак не получалось. А тебе, поганцу, враз удалось, словно загипнотизировал и заставил поверить.

— И что? — удивился Сергей. — уже месяц вот так водку глушишь? Все пытаешься с этим парадоксом разобраться, до сих пор в собственную ошибку не желаешь поверить?

— Вижу, что в курсе моих перипетий. Ох, чувствую, что не просто так ты подъехал ко мне. Кто хоть таков будешь? Нечто никак не припомню из своих знакомых и приятелей.

— Никак не признаешь? Ну, перебери последние события, как радостные, так и не очень, так и вспомнишь сразу.

— Нет, сдавайся сам. Освещение хреновое здесь, да плюс водка в организме бултыхается, туману напускает. Так-то нечто знакомое и напоминает, но никакой конкретики. А вот подсказать не желаешь?

Сергей слегка замялся, затрудняясь в ответе. Он-то рассчитывал, что следователь сразу признает в нем причину всех своих несчастий. Ну да, Сергей-то с улицы пришел, да к тому же трезвый. И то не сразу узнал в этом посетителе своего следователя. Правда, видел он его всего чуть-чуть. Это тот Сергей насмотрелся и наслушался, что на всю жизнь запомнил бы. А вот Евгению все равно, какой перед ним Сергей. И этого подсудимого ему бы узнавать за сто верст. Только в оправдание такой факт, что видел и встречался с подследственным в ином ракурсе. И вряд ли бы тот Сергей вот так запросто мог подойти и заговорить. Сие и сбивает с толку. Там перед Евгением сидел и лепетал загнанный в угол пьяница и убийца.

А Сергей таковым никогда не считал себя даже при потреблении алкоголя в той жизни. Не будет считать и в этом. Он всегда с легким уважением и с большой любовью относился к собственной личности. Еще из школьных времен он хорошо усвоил уроки учительницы русского языка и литературы, которая называла такое отношение к самому себе разумным эгоизмом. Человек, который любит и уважает свое имя, тело и душу даже смотрится красиво и уверенно. К такому положению Сергей стремился в любых ситуациях. Даже в самокритике некоторых своих неблаговидных поступков старался оправдать себя, выискивая в них оправдательные моменты. Потому-то сейчас Евгений и не узнал так быстро в нем того преступника, который так неожиданно и парадоксально вывернулся от неотвратимого обвинения.

— А самостоятельно напрячь мозги, не попробуешь? — иронично поинтересовался Сергей, слегка разворачиваясь боком к следователю, выставляя на обозрение свой анфас и профиль.

— Подозрения есть, но вот допустить такую наглость с твоей стороны трудновато, — в глазах Евгения блеснуло легкое удивление и злость. Он уже признавал нахального старого знакомого, который и стал главной причиной затянувшейся депрессии после сногсшибательных разборок в прокуратуре. — Дело ты завалил классно. До сих пор никто не может разобраться в твоем фокусе. Не знаешь даже, как и восторгаться.

— Спасибо за комплименты, — усмехнулся Сергей, но сочувствовать страдающему депрессией следователю как-то не желал. Солидному человеку негоже так низко опускаться от мелких производственных неудач. Для того и существует работа, чтобы за нее кроме денег еще и дыни получать в адекватное место.

— А я и не собираюсь тебя расхваливать. У меня принцип, как у Жеглова: "Вор должен сидеть в тюрьме". Только ты так основательно развалил следствие, что у меня шансов не осталось ни на йоту. Вот только правду скажи, как спится после всего? Душа не болит, не мучает совесть? Ведь я остался все равно при своих.

— А чего это мне совестью болеть? — возразил Сергей. — С совестью я в ладах.

— Только не надо мне впаривать о полной своей невиновности. Пока еще не совсем с катушек слетел, — Евгений сделал еще одну попытку ухватиться за свой стакан с водкой, но Сергей вновь ему воспрепятствовал, отодвигая стакан на недосягаемое расстояние.