Сайт двойников

— Правда! — радостно воскликнула Маринка и перебралась с колен на свой стул. — Папа, а мне как страшно было. Я уже совсем рядом видела твое лицо в этом вертолете, как все вмиг пропало, и я решила, что вот и смерть пришла. И теперь мы будем всю оставшуюся жизнь вместе. А когда очнулась и увидела, что угодно, но только не тебя, мне так ужасно скверно стало, что совсем жить расхотелось. Получается, что все напрасно, что все потеряно. И тебя не стало, и я одна, как и было раньше, но теперь навсегда и навечно. Представляешь, ужас, какой! Есть захотелось, вот и нашла пустую бутылку. Хотела сдать ее и хлеба купить. Так мне за нее рубль какой-то смешной дают. И все равно обрадовалась. Вот, думаю, богатство вокруг, какое. А я их видела навалом. Но в магазине на эти деньги даже баранок не смогла купить. Мне сразу показалось, что я сошла с ума. Ну, все, вроде, как и было, но словно заграницей. В магазинах всего полно, а такое дорогое, что просто ужас. Отродясь я таких денег не видела. Но, если ничего нельзя купить, так почему все продавалось? И я поняла, что с ума не сходила. Все идут в магазин, все покупают, а одеты красиво, модно. И у всех есть хлеб и много другого. Я целый день промучилась, а потом у одной женщине попросила кусочек хлеба, так она мне полбулки отломила. На целых десять рублей. Совсем не пожалела. А потом Витька с Генкой подошли и говорят: "Ты где шляешься? Пошли домой!" Я удивилась. Думала, спутали с кем. Нет, Маринкой зовут. А домом они свой подвал называют. Потом мне про мою болезнь говорили и удивлялись сами, что так внезапно выздоровела и выгляжу сейчас просто здорово. Им казалось, что я давно скопытилась. Вот и стала с ними в подвале обитать. Они меня не обижали, только требовали, чтобы я не бездельничала и приносила в дом чего-нибудь полезного. Ну, немножко воровали. Сначала старалась сама все понять и разузнать, чтобы дурочкой не считали. Еще скажу не то, так прогнать могут. А так неплохо жили, не хуже, чем там в Колчине. Еще немножко попрошайничали. Петька у них за старшего, дань собирает каждый вечер. Рэкетом у них называется. Во, как! Я по тебе сильно тосковала, скучала. Даже плакала по ночам во сне. Они еще ругались, думали, что опять заболела. Обидно ведь. Только-только сговорились с тобой. И мне самой показалось, теперь жизнь наладится. Я похвасталась всем в Колчине, что ты прилетаешь за мной и забираешь к себе насовсем. И у меня будет настоящая семья. А тут сначала беда с твоим вертолетом, потом этот 2008 год. Сережа, я атлас попросила Петьку принести. Я ему заплатила отдельно за него. Там нет никакого Колычева. И твоего Белычевска нет. Мы что, попали с тобой на другую планету? Я мальчишкам ничего не рассказывала. Боялась, что за дуру посчитают. У них, оказывается, до меня была какая-то Маринка. Она очень сильно болела. А когда потерялась, они решили, что она ушла и умерла. И вот, когда увидели меня, даже удивились, какая я, мол, здоровая. Выздоровела, значит. А ты тоже вместо этого Сергея, да? Они все знают? — шепнула Маринка на ухо, чтобы никто не слышал. — Он хороший был? Я думаю, что не очень, раз тебя вместо него сюда прислали. Про мою Маринку плохо говорят, но она уже, значит, умерла. А ты еще не узнал, кто нас так подменил?

— Нет, ничего не знаю. Сам в затруднении. Но нам не обязательно искать его, правда, ведь? Мы уже и так вместе.

— Правда, папа Сережа. Вот и мне любопытно. Я до сих пор считала, что одна здесь, без тебя. А ты там погиб. И вдруг, когда уткнулась в живот, руки твои увидела. Не знаю, почему, но сразу внутри так екнуло. И мне ужасно захотелось вернуться, чтобы убедиться в своей ошибке. Я узнала тебя сразу, но не поверила. А вдруг чужой кто-нибудь, просто похожий на тебя, чего кричать тогда. А когда ты позвал меня, так я чуть с ума не сошла от радости. У меня сердце хотело выпрыгнуть из груди. Хотелось быстро-быстро бежать, а коленки перестали гнуться. Прямо обидно. Такой пустяк не пускает меня к тебе. Вот и весь мой сказ. А ты мне о себе расскажешь?

— Конечно, Маринка, мы с тобой еще много чего расскажем друг другу. Теперь-то уж точно никогда не расстанемся. У меня здесь домашняя профессия, без командировок.

— Ты совсем не будешь больше летать?

— Нет, конечно, нет. Как же мне объяснить всем, что я пилот вертолета. Меня, скорее всего, отправят в психбольницу, чем допуск выпишут. Я, Маринка уже налетался. Теперь по земле похожу.

— Жалко, Сережа, форма у тебя красивая была. Я кроме всего еще за эту форму тебя полюбила.

— Ты хочешь сказать, что теперь я не такой красивый, и меня не обязательно так сильно любить?

— Ой, нет, ты что! — словно испугалась такого вывода Маринка. — Все равно ты самый лучший!