Сайт нашего города

Они выходят на небольшой станции и идут по платформе. Я вижу, как они ёжатся под ударами снежного ветра, и вот уже их маленькие фигурки исчезают в кулисах бурана. Эти дети вырастут, выживут, хотя и не все, но те, кто останется, будут сильнее и живучее своих домашних ровесников, как лесной зверь, привыкший спать на снегу и добывать себе пищу, сильнее и живучее своих обленившихся сородичей из зоопарка. И когда-нибудь они, возможно, постучат в наши окна, захотят заставить нас воспринимать их всерьёз.

В вагоне осталось пять человек: скоро конечная остановка. Моя остановка. Ещё три станции, и я дома. Надо будет купить в магазине у вокзала чего-нибудь к чаю… Я вдруг ощущаю, что карман мой, где лежал кошелёк, подозрительно лёгкий. Так и есть! Эта тёзка жён великих вождей свистнула у меня кошелёк! «А ты-то, дура великовозрастная, пошла плести младенцу чего-то про генералиссимуса Суворова!» – ругаю я себя, но в тот же момент мне становится жалко Еву: она-то, дурёха, думает, что отхватила большой куш, а в кошельке всего сто рублей и гарантийный талон на ремонт утюга…

Я ставлю в главу прихода своей воображаемой бухгалтерской ведомости законный жирный плюс напротив плаксивого: «А зарплату-то опять не выдали». То-то было бы славно, если бы этот ребёнок, беспристрастно сортирующий людей на недочеловеков и сверхлюдей, рассказывающий тебе, взрослой тётке, как надо окрутить богатого мужика, стащил бы всю твою зарплату! Ах, Ева-Ева, мать всех людей и мужчин в том числе… Это я, когда билет вытаскивала, сунула кошелёк в карман. А билет-то, билет тоже тю-тю… Но он через пару дней кончается, так что ещё один плюс тебе обеспечен – сплошные плюсы, а не жизнь! Хотя, опасные наступают времена, когда каждый карманный воришка, недоучившийся в детском саду с английским уклоном, станет провозглашать себя сверхчеловеком.

– Станция Дребезги, – объявляет вежливый женский голос по динамику, – следующая остановка – станция Спасайся-Кто-Может, осторожно: двери закрываются.

Вот и моя станция. Мы, остатки пассажиров, нехотя выходим на перрон, где метель сразу же принимается за нас. Она набирает полные ладоши снега и с хохотом бросает их прямо в лицо, в уши и даже умудряется проникнуть за замотанные-перемотанные шарфами, платками, кушаками и прочими подручными средствами воротники и капюшоны. Ветер дует с такой силой, что не успеваешь схватить из его потока глоток воздуха. Я подумала про зонтик, но поняла, что эта стихия его тут же вывернет и переломает, как жестокая судьба ломает человеческие жизни.

Иду домой и не замечаю неудобств, связанных с метелью. И не потому, что массаж лица мне обеспечен, а потому что я иду ДОМОЙ! Потому что это и есть самый большой плюс в жизни против всех незначительных минусов, когда у тебя есть дом. И не какой-нибудь, а такой, где ты чувствуешь себя уютно и комфортно, где тебе знаком скрип каждой половицы. Где тебе рады самые близкие люди, а всё остальное не имеет значения.