Саит

Когда Мадина сообщила, что придут старшие родственники из семьи Омара, я понимала, что речь пойдет о договоренностях между семьями. Рассчитывала, что пару недель до помолвки мне хватит на то, чтобы выпутаться из расставленных сетей дедули. Однако меня ждала настоящая подстава: дед устроил не просто встречу со сватами, а помолвку.

Надменным взглядом окидываю присутствующих людей, некоторых вижу первый раз в жизни. Им мой взгляд не нравится, я не рассчитываю всем прийтись по душе. Вообще не думаю об этом. Будущая свекровь сверлит меня сердитым взглядом, поджимает губы, когда замечает, что я покорно не опускаю голову. Сразу распознаю в ней змеиную натуру, эта дамочка любую невестку изведет. Крупный мужчина, сидящий рядом с ней, тоже мной недоволен. Игриво ему подмигиваю, усмеюсь. Он на глазах начинает краснеть, мне почти до хруста стискивают руку. Приходится взглянуть на злого Омара.

— Я не хочу за тебя замуж. Давай прекратим весь этот фарс!

— За тебя уже отдали калым, поэтому назад пути нет, Дева, ты будешь моей женой.

— Моего согласия не спрашивали.

— Оно и не нужно, — как отрезал замечает Омар, сильнее сжимая мою ладонь, словно хочет мне вывихнуть суставы. Морщусь от боли, сжимая зубы.

Надежда достучаться до этого чурбана тает, как снег на солнце. Я не вижу наше гармоничное совместное будущее, не чувствую с его стороны пылких чувств, кроме дикой страсти, которую он никогда от меня не скрывал. Но хотеть и любить — разные вещи. Хочу, чтобы меня любили не только телом, но и взглядом, жестом, дыханием. Сердце сжимается от тоски, стоит мне вспомнить Саита. Вот его я люблю.

— Зачем тебе это, Омар? Какие золотые горы тебе пообещал мой дед?

— Давай обойдемся без душевных разговоров, — цедит сквозь зубы Омар, дергает мою руку к себе.

Я равнодушно смотрю, как на моем безымянном пальце оказывается дорогое кольцо с крупным бриллиантом. Дорогое и показушное. В жизни бы не выбрала такое вычурное кольцо. Жених нагибается ко мне, я отворачиваю голову, целует в щеку. Вокруг раздаются радостные возгласы и крики, аплодисменты. Лицемеры. Уверена, что все тут знают, что дед действует против моей воли.

— Дева, делай вид, что счастлива, — Омар пытается заставить меня играть роль счастливой невесты. Я обязана излучать радость и восторг от нового этапа в своей жизни. Хрен с маслом.

— Тебе надо, ты и изображай блаженного влюбленного, а я не собираюсь делать вид, что мне вокруг все нравится!

Выдергиваю руку, демонстративно вытираю ладонь об платья и сажусь на свое почетное место за столом. Беру бокал с вином и залпом его выпиваю. Сама себе вновь его наполняю вином, медленными глотками пью. Мне нет нужды смотреть на Омара, я чувствую его пылающий взгляд на своем лице. Кроме жениха на меня гневно смотрят его родители и дедуля. Салютую им бокалом с нахальной улыбкой. Я не собираюсь покорной мышкой тут сидеть и соглашаться на отведенную мне роль. Сегодня ночь придумаю, что мне делать. Если потребуется, сбегу. Страшно без документов, но и быть в плену у родственников не лучшая участь. По сути мне нужно совершить один единственный звонок отцу, он приедет за мной и увезет из этого кошмара. Больше никогда-никогда я не приеду к российской родне. Смотрю на Мадину, она не выдерживает моего тяжелого взгляда, опускает голову. Предательница. Ведь знала все, знала о том, что дедушка с Омаром договорились по поводу меня. И эта поездка в Лондон, как последний глоток на воле. Единственное, что у меня не укладывается в голове, как Мадина и Омар спокойно меня отпустили грешить в свое удовольствие.

— Почему ты, зная, что я твоя невеста, позволил прелюбодействовать? У тебя гордости нет? Любишь пользоваться девушками после кого-то? — поворачиваюсь на стуле к Омару.

Хорошо, что наш столик обособлен от всех гостей, можно, не повышая голоса, разговариваться между собой без лишних ушей. Омар крепко сжимает вилку, сейчас погнет ее. Сжимает пальцы в кулак, выдыхает, медленно с тарелки переводит взгляд на меня.

— Я не люблю девственниц. С ними много мороки, — усмехается, увидев мой шокированный взгляд. — Не думаю, что две недели ты с этим мажором узнала только миссионерскую позу.

— Вот, что я с ним узнала, тебя не касается и многое не светит! — вздрагиваю, когда ладонь Омара ложится мне на коленку, и он ее крепко сжимает, опасно сверкнув глазами.

— Тебе от меня не деться, Дева. Смирись с тем, чтобы теперь ты моя, и трахать буду только я.

— И не мечтай! — скидываю его руку, кладу ногу на ногу, одернув под столом платье. Он усмехается, но тут мы одновременно с ним смотрим в сторону дверного проема, который выходит в холл. Оттуда слышны мужские голоса. Замечаю, как подскакивает дедушка, бежит выяснять, что за незваные гости пришли.